Отпечатки (Коннолли) - страница 265
Я перетащил сюда самый маленький пресс. Его пришлось разобрать и собрать заново (Пол говорит, он нам еще пригодится). Остальные ушли с аукциона. Самый большой купил Музей Виктории и Альберта[105] — пожалуй, это своего рода достижение. Обеденный стол — потому что мы с Полом вместе ужинаем каждый вечер; до старины Бочки ему, Полу, конечно, далеко, но он неплохой повар. Так вот, обеденный стол, видите ли, мы поставили над могилой. Это не был, как выяснилось, специальный склеп, который Лукас себе вырыл. Есть еще несколько похожих глубоких полостей — бог знает для чего их некогда использовали (я даже представить не могу). В некотором роде приятно знать, что они есть. Ну ладно — в общем, за ним мы едим каждый вечер. Так что он может разделить с нами ужин. И мы всегда ставим на стол свежие цветы — Пол за этим следит. Покупает их на Колумбия-роуд. Кстати, на днях он вернулся оттуда и говорит мне: слышь, Джейми, ты щас с катушек слетишь, точняк! (Мне нравится, как он говорит, нравится.) Что, говорю я, что? Оказывается, в конце улицы (и, сказал он, прежде он его не замечал) есть цветочный магазин под названием «У Слингсби», а заправляют им — да, вы угадали: Гитлеры. И представляешь, говорит Пол: этот Дэйв Гитлер, он взял да и отрастил маленькие квадратные усики вот здесь, смотри, — нарочно не придумаешь, а? (Самое забавное, что я тоже отрастил усы. Другой формы, разумеется. Довольно жидкие. Пол говорит, они меня старят. Наверное, я их сбрею.)
Еще в чемоданах с одеждой я нашел (и Элис была права, костюмы шикарны: я теперь все время их ношу. Пол подшил мне брючины. Не знаю, кстати, что сталось с обносками бродяги — и да, раз вы спрашиваете: соблазн был бы велик). Да — еще в одном из чемоданов я нашел… и я не уверен, знала ли об этом она, Элис, потому что он лежал на самом дне, спрятанный. В общем — это дневник Лукаса. Да, я знаю. Я и не подозревал, что он вел дневник. Если честно, я пока не собрался с духом, чтобы его прочитать. Однако в начало заглянул. Начинается так: «Отец умер. Нет слов, как я счастлив». Да. Так что я знаю, что он мне понравится; на самом деле, просто надо дождаться подходящего момента.
Ладно. Пожалуй, это все. Вообще-то сегодня чудесный день, так что, наверное, выйду наружу — поброжу вокруг. Может, выкурю сигару. Я время от времени их курю между бесконечными сигаретами (потому что Элис, она отдала мне их тоже: много-много коробок. Они хороши, но ими, видимо, не нужно затягиваться. Хотя какого черта — я заядлый курильщик: на это я запрограммирован. Помру от них — значит, помру. Пол терпеть не может, когда я так говорю). И, знаете, нынче не так-то просто выбраться на улицу, потому что вокруг полно припаркованных автомобилей, да, на всех булыжных дорожках, в темных закоулках (и, о боже — строительного мусора!). Все, кроме еще не переделанного чердака, уже продано, знаете ли, но по-прежнему полно табличек «Продается». Мы с Полом избегаем худшего благодаря нашему особому входу через туннель (тому, которым тайно пользовался Лукас); шума рабочих, неприятного вида людей и так далее. Почти не ходим через большую главную двойную дверь. Старый лев, однако, — он по-прежнему там, смотрит на суету сверху вниз спокойно и с достоинством. И тот знак — его тоже никто не снял, ничего: «Преступившие границу будут преследоваться по закону». Смешно, да: их тут полным-полно. Ну да ладно.