Зажмурившись, девочка пыталась уйти в себя, но там было еще страшнее. Будто в нее вселился кто-то и стал полным хозяином всего, что она считала своим. Ее душа была в темнице.
«Помоги... Помоги», – услышала девочка слова.
Убегая от самой себя, от своей внутренней сущности, Настя открыла глаза.
«Помоги... Помоги», – настойчивее просил и одновременно требовал голос.
– Чем я могу помочь? – едва прошептала девочка.
Она обернулась, почуяв неладное. Земля снова начала осыпаться. Выход был один – бежать по узкому перешейку вперед. Настя закричала и бросилась на дорожку.
Она неслась так быстро, как могла и боялась оглянуться и посмотреть назад.
Голос, будто почуяв, что она удаляется стал требовать настойчивее, повторяя слово чаще и быстрее.
«Помоги, помоги, помоги», – звучало в ушах, в голове, в сердце.
На Настю что-то капнуло. Она вытерла каплю рукой и продолжала бег. Потом снова почувствовала мокрое прикосновение к лицу. Она подняла голову вверх, чтобы посмотреть и подскользнулась. Одна нога, а затем и вторая предательски соскользнули вниз. Едва успев зацепиться руками за острый край, девочка повисла над пропастью.
«Все кончено, – подумала она. – Как страшно умирать. Вот сейчас мои руки разожмутся, и я полечу вниз. Интересно сколько я буду лететь? Успею я ужаснуться еще больше, если это только возможно, или все произойдет мгновенно? Бедная мама. Она сойдет с ума. Зачем я вообще родилась, если приходится так рано умирать?»
– Зачем? Зачем? – заходилась криком Настя. – За что? Что я сделала? За что? Мамочка!!! Помоги мне, мамочка! Ну пожалуйста! Прошу! А-а-а-а-а-а-а-а!!!
Руки не могли больше цепляться, и девочка полетела вниз. Вслед за ней посыпались холодные и безучастные камни.
* * *
– А! – коротко вскрикнула Настя и села на кровати.
Волосы сбились и слиплись на мокром лбу, безумные глаза вращались, осматривая комнату.
За окном было уже светло, а из кухни доносились аппетитные запахи приготовляемого завтрака.
Настя рухнула на постель.
«Это всего лишь сон! Какое счастье – это только сон, – повторяла про себя девочка. – Я жива и со мной все в порядке.»
Слезы градом, без напряжения текли по щекам. Настя даже не вытирала их. Такая тоска, такая боль, несмотря на осознанную радость, сжимала сердце девочки. Она бы, наверное, заплакала навзрыд, да только боялась напугать маму. Та, конечно, услышала бы и прибежала посмотреть, что случилось у дочери. А видеть сейчас Насте никого не хотелось. Вернее, хотелось. И даже очень. Особенно маму. Прижаться к ней, обнять ее, но чуть позже. Сейчас надо в себя придти.