- Говорят, церковь заложил сам Франциск Ассизский. - Рамиро предложил Чарити руку и повел внутрь.
- Я читала об этом. - Девушка взглянула вверх, когда они проходили под сводами центрального портала. - Католические средневековые храмы все пронизаны такой своеобразной чистотой, таким светом, что просто дух захватывает.
- Вы же не католичка, - снова не вопрос, а утверждение.
- Я принадлежу к англиканской церкви. А вы, должно быть, ревностный католик?
- По традиции наш кардинал напрямую подчиняется Ватикану. Но католиками в полном смысле этого слова мы стали лет триста назад, когда было принято решение укрепить связи с Испанией и привести наш язык к испанскому.
- Да, логичное решение. Тогда Испания являлась самой сильной державой.
- Вы хорошо знаете историю.
- Я получила неплохое образование, хотя это и необычно для английских девушек.
- В моей семье и девушки, и юноши получают одинаковое образование.
- Я слышала, что в Фасинадо стать монархом может любой член королевской семьи.
- Да, это так. Кого назовет король - и кого утвердит Совет. Так что я - не наследный принц, как многие предпочитают думать.
Внутри церкви было почти безлюдно, светло и тихо. Рамиро и Чарити остановились у входа.
- Я знаю, что это не просто базилика, это пантеон знаменитых граждан Флоренции, - прошептала девушка. В церквях она всегда понижала голос, ей казалось непочтительным оскорблять эту тишину.
- Да, здесь покоятся Микеланджело и Галилей, - ответил Рамиро так же тихо. - А вот могила Данте не здесь, здесь только кенотаф. Как и у Макиавелли.
- Я хотела бы взглянуть на надгробие Данте.
- Это сюда.
Чарити остановилась перед белой гробницей работы Микеланджело, где муза рыдала на саркофаге, а сам Данте, суровый и вдохновенный, восседал на возвышении. Совершенная завершенность композиции, выверенность поз и четкость линий, свойственные руке Микеланджело, создавали эффект, не превращая фигуры в застывшие монументы.
- Печально даже после смерти не вернуться на родину, - принц Рамиро всматривался в лицо скульптуры, изображавшей великого поэта.
- «Здесь покоится Данте, из милого изгнанный края, так поступила с певцом Флоренция, родина злая». Это написано на могиле Данте в Равенне. И он перед смертью распорядился, чтобы его прах не возвращали на родину.
- Так сказали францисканцы в Равенне. Что думал по этому поводу сам Данте, мы уже никогда не узнаем. - Принц смотрел на надгробие. Понять, о чем он думает, по его лицу было невозможно. - Нет хуже участи, чем быть отвергнутым родиной. Данте делал все, как он считал, для блага Флоренции, а в итоге оказался в изгнании. «Земную жизнь пройдя до половины…» Он прославил Флоренцию в веках, но так и не вернулся домой, какая ирония.