- Ты меняешься.
Рамиро перехватил ее ладонь.
- Это неизбежно.
Она безнадежно пожала плечами и стала, чуть прищурившись, смотреть на море.
- Я помню, каким ты был мальчишкой. Замкнутым и настороженным, словно маленький зверек. И вместе с тем спокойным. Восхитительно спокойным. Я иногда думала, испанская ли в тебе кровь. Ведь я читала сказания о деяниях отважных идальго, защищающих честь семьи или спасающих юных дев от смерти и бесчестья. Или хотя бы о том чудаке, оседлавшем старую клячу и сражавшемся с ветряными мельницами. А ты был не таков. Мне казалось, что у тебя душа камня, а не рыцаря. Душа мха или дерева, как будто ты растешь здесь, на склоне. Но потом я поняла, что ты просто не такой, как все они. В своей манере ты по-особенному страстен. Когда я слушаю, как ты говоришь там, на советах…
- Ты все время приходишь.
- Как я могу не приходить? Матери не всегда интересно, а для меня это больше, чем интерес. И я хочу слушать тебя. - Она рассеянно перебирала его волосы. - Ты будешь мудрым правителем, если тебя изберут. - Леокадия усмехнулась. - Рамиро I.
- Не говори так, - жестко оборвал он. - Отец проживет еще очень долго. Вряд ли я взойду на трон раньше, чем мне исполнится пятьдесят. Если вообще взойду.
Черные глаза Леокадии сверкнули.
- Либо уступишь трон мне.
- Почему мы все время говорим о троне? - раздосадованно спросил Рамиро. - Мне хватает этих бесед на совете.
- Ох уж этот совет. Он тебя с ума сводит. Неужели ты не хочешь продаться французам за мешок зерна?
- Леокадия!
- Я шучу, милый. Милый, чудесный мой брат. - Прохладные пальцы коснулись его затылка. - Ты так смешон, когда воспринимаешь мои шутки всерьез.
- Смейся, дорогая сестра, смейся. Только не слушай глупцов.
- О, но ты-то, конечно, умный.
- А ты сомневалась? - едва заметно улыбнулся Рамиро.
- Как я люблю, когда ты так делаешь, - сказала Леокадия, пристально на него глядя.
- Как?
- Вот так. Когда у тебя дрожат уголки губ, словно ты силишься сдержать улыбку. И не улыбаешься в итоге. Почему?
- Я серьезный и занудный…
- Ну хватит, Рамиро! Шутка устарела.
- Ты сама ее часто повторяешь.
- Я женщина, и мне охотней отпустят маленькие грехи вроде этого. Кардинал де Пенья на них только рукой машет.
- Я вижу, у вас с кардиналом дружба.
- Рамиро! - засмеялась она. - Ну перестань!
- Я чувствую себя свободным, - сказал он, - свободным сейчас.
Леокадия смотрела так, словно он сказал нечто особо приятное.
- Со мной? - уточнила она.
- С тобой и здесь.
- Можно остаться тут навсегда.
- Мы и так останемся тут навсегда. Возможно. Мох и деревья, или как ты говорила? - Вот не вовремя вспомнилось про ее замужество. - Скажи… Я все думал об этом с момента моего отъезда во Флоренцию. Тогда, на балу, ты призналась, что была влюблена. И что тот, кому ты сделала подарок, не оценил твоих чувств. Это правда?