– Подожди, пока я принесу тарелки и салфетки, – предупредила Эрика. – И что ты будешь пить?
– Сливки, – ответил Джоко.
– Думаю, я тоже выпью сливок.
Виктор нес ответственность за невообразимые ужасы и беды, но в одном он точно добился значительных успехов – разработал идеальный обмен веществ для своих созданий. Они могли питаться только маслом и патокой, но при этом пребывать в добром здравии и не поправляться ни на унцию.
– Теперь Джоко может поесть? – спросил он, когда Эрика поставила на стол тарелки и положила ножи и вилки.
– Нет, тебе придется подождать.
– Теперь Джоко может поесть? – повторил он вопрос, когда на столе появились салфетки и стаканы.
– Еще нет. Веди себя, как положено. Ты же не свинья.
– Джоко, возможно, свинья. Частично свинья. Кто знает? В нем намешаны всякие ДНК. Может, для Джоко это естественно, сожрать прямо сейчас булочки Джима и похрюкать, как свинья.
– Если ты съешь булочку прямо сейчас, то получишь только одну, а не шесть, – она поставила на стол две кварты сливок.
Пока Эрика наполняла сливками сначала свой стакан, а потом Джоко, тот наблюдал за ней, облизывая безгубый рот. Из коробки она взяла пухлую, поблескивающую глазурью булочку и положила на свою тарелку. Вторую положила на его тарелку.
Он зафыркал.
– Нельзя, – Эрика села напротив, развернула салфетку, положила на колени, выжидающе посмотрела на него.
Джоко заткнул конец салфетки за воротник футболки с Кувалдой на груди, расправил салфетку поверх лица рестлера, выпрямился на стуле, явно довольный собой.
– Очень хорошо, – похвалила его Эрика. – Просто отлично.
– Ты – хорошая мать.
– Спасибо, сладенький.
– Ты учишь Джоко манерам.
– А почему манеры важны?
– Они показывают, что мы уважаем других людей.
– Это правильно. Они показывают, что ты уважаешь свою мать.
– И они учат самоконтролю.
– Именно.
Как только Эрика воткнула в булочку вилку, чтобы отрезать кусок, Джоко схватил свою с тарелки и целиком засунул в рот.
В сравнении с телом голова Джоко была больше, чем у любого человеческого существа, а рот непропорционально большим для головы. Природа никогда не создала бы такой рот, но Природа не имела никакого отношения к созданию Джоко. Все восемь или десять унций булочки, выпеченной Джимом Джеймсом, исчезли во рту, не оставив снаружи и крошки глазури.
Но потом возникли проблемы.
Булочка заняла практически все пространство от щеки до щеки, от нёба до языка, и заняла плотно, не позволяя Джоко жевать с закрытым ртом. Если бы он открыл рот, первое жевательное движение привело бы к тому, что треть находящейся во рту булочки подалась бы вперед, вывалившись на стол или на пол.