— Сколько еще осталось ждать?
— Часа полтора. Вторжение в Восточный Судан начнется, как только самолеты с продовольствием поднимутся в воздух, а суда покинут территориальные воды. — Фелисити глянула на свои неброские часики «Бом-э-Мерсье». Вот-вот придет Лэмб. — С торговлей голодом разобрались, теперь поторгуемся за твои услуги.
Бонд холодно усмехнулся. Фелисити продолжила:
— Учти: не сделаешь, что я скажу, и твоя подружка Бхека Йордан умрет. У меня в Африке много друзей. Они прекрасно умеют убивать и просто рвутся проявить свои таланты.
Она удовлетворенно отметила, что угроза его зацепила. Фелисити Уиллинг обожала подмечать чужие слабости.
— Что тебе нужно?
— Сообщи своему начальству, что информация про Лэмба и взрыв пассажирского лайнера подтвердилась, но ты предотвратил нападение и скоро возьмешь Лэмба.
— Ты же понимаешь, что это невозможно.
— На кону жизнь твоей подружки. Ну же, Джеймс, оставайся героем до конца. Тебе все равно не жить.
Джеймс пристально посмотрел на нее и повторил:
— У нас и правда могло что-то получиться.
По спине Фелисити пробежал холодок.
А Бонд, словно окаменев, вдруг скомандовал:
— Все, достаточно. Времени мало.
Она в недоумении нахмурилась. О чем это он?
— Постарайтесь ее не убить. По возможности.
— Господи Иисусе, — прошептала Фелисити.
Из-под потолка вдруг хлынула ослепительная волна дневного света. За спиной раздался топот бегущих ног. Фелисити хотела обернуться, но тут у нее вырвали «вальтер». Двое навалились сзади, уложили на живот. Кто-то больно уперся коленом в поясницу и ловко защелкнул наручники на запястьях.
До Фелисити донесся сухой женский голос:
— В соответствии с параграфом тридцать пять конституции Южной Африки, принятой в тысяча девятьсот девяноста шестом году, вы имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде.
— Нет, — выдавила Фелисити Уиллинг, все еще не веря в происходящее, и тут же гневно завопила: — Нет!
Бонд окинул взглядом хрупкую девушку с высоты своего роста — теперь она сидела на том самом месте, где недавно располагался он сам.
— Ты все знал! — кричала она. — Сукин сын! Ты и не думал подозревать Лэмба!
— Да. Я соврал, — мрачно бросил он ей в лицо.
Бхека Йордан стояла рядом.
Бонд потирал запястья, с которых только что сняли наручники. Лэмб отошел чуть в сторону и разговаривал по телефону. Они с Йордан приехали заранее и, разместив в здании микрофоны, на случай если Фелисити проглотит наживку, спрятались в фургончике строителей. Бонд по прибытии просигналил им фонариком, чтобы не высовывались. С рациями он связываться не хотел.