– Ты где таких слов набрался? – Инга, стараясь скрыть растущее волнение, взглянула на Артема.
– Электронную инструкцию прочел, – он ободряюще улыбнулся в ответ. – Все действительно не так уж и сложно…
– Пока дело не доходит до ремонта, – ворчливо отозвался Фридрих. – А вот и течения начинаются, – он взглянул на показания датчиков, выведенных на голографический экран рабочего сегмента командира. – Да, «Титан» не зря получил свое название. У нас запас мощности – четыреста тридцать процентов.
– Это что значит?
– Тяга турбин превосходит силу течений в четыре целых три десятых раза, – пояснил Фрэнк.
Разговоры не отсекали эмоции, но немного сглаживали их.
Корабль шел уверенно, глубина погружения постепенно росла. Маркер, расположенный на дне Бездны, куда не доставали даже сканирующие комплексы «Титана», находился сейчас в сорока пяти километрах. Ширина разлома планетарной коры позволяла проложить курс в виде прямой, сложнее оказалось рассчитать угол погружения, и Фридрих назначил его произвольно.
– Фрэнк, выходи на курс. Инга, ты еще поддерживаешь связь со спутниками?
– Периодически включаюсь, – ответила она. – Пока помех нет.
– Артем?
– Не наблюдаю препятствий. Разлом слишком широк.
– Ну, тогда с Богом, как говорили предки…
* * *
Глубина погружения постепенно росла, а вместе с ней копилось внутренне напряжение.
«Титан» двигался медленно, уверенно преодолевая сильные, коварные течения. Его турбины сейчас работали на пятидесяти процентах, скорость составляла десять километров в час.
– Сигнал не фиксируется приборами, – Артем уже проверил все частоты связи. – А вот стены разлома начинают сужаться, только что видел несколько засечек по левому борту.
– Следи внимательно, – Фридрих, конечно, знал, что их действия страхуют автоматические подсистемы корабля, но он понимал и другое, – каждый на борту должен ощущать свою важность, востребованность, значимость, иначе медленное, острожное погружение превратиться в психологический пресс.
– Прошли отметку глубины в два километра, – сообщил Фрэнк. – Дистанция до цели двадцать семь километров.
Течения стали мощнее.
Они устремлялись из пучин Бездны к поверхности океана, оказывая сильное встречное сопротивление.
– В юности я сумел погрузиться на глубину всего двухсот метров, – произнес Фридрих, взглянув на приборы.
Он по-прежнему испытывал панический страх перед пропастью, но ни за что не хотел признаваться в этом, подавлял чувства, хотя прекрасно знал, что именно его страшит.
Чтобы не думать о давнем горе, он мрачно смотрел на показания датчиков.
* * *