На третий час усилий, Вадиму удалось выскользнуть из петли, связывающей руки – здесь не умели вязать узлы, да и веревка была какая-то примитивная, мохнатая. Жиртрест тем временем сидел у стены и с периодичностью раз в полчаса принимался ныть.
– Давай, развяжу…
– Накажут…
– Так и так накажут! Я уже развязался. Поворачивайся.
Жиртрест неуклюже повернулся, на то чтобы избавить его от веревки Вадим потратил меньше минуты.
– Ты скаут? – вопрос были принципиально важен, потому что скауты сдают физнорматив. Без физнорматива – хреново.
– Нет.
– Сокольской гимнастикой* занимаешься?
– Нет, я в фитнесс хожу. С мамой…
– А что жирный такой?
– Обмен веществ…
Вадим аж заскрипел зубами от досады, отчего жиртрест испуганно отшатнулся от него
– Ты что?
– Ничего… За сколько километр пробегаешь?
– Не знаю.
– То есть как – не знаю? Ты что – в гимназии не учишься?
– Учусь. В лицее**…
– И что там у вас – физры*** нет?
– Есть.
– А что тогда не знаешь?
– Мне доктор, мамин сердечный друг, освобождение от физвоспитания выписал. Из-за сердца….
– В самом деле сердце больное?
– Не знаю. Нет, наверное.
Вот тут Вадим не сдержался – завыл, отчего жиртрест опять испугался
– Ты из Сибири? – робко спросил он
– Да. А что?
– Мама говорила, что вы все там сумасшедшие.
– Это твоя мама сумасшедшая!
– Не говори так про нее!
Неловкую попытку ударить Вадим без труда отразил, но впервые в его взгляде проскользнуло уважение к его невольному собрату по несчастью. Первый раз он поступил как некое подобие мужчины.
И все-таки он не понимал. Он был еще мал, чтобы понимать и решать какие-то взрослые вопросы и тем более иметь свое мнение по такому вопросу, как воспитание детей. Но видя перед собой это, не пойми что, он впервые понял, почему мать с такими скандалами и даже угрозой развестись не пускала его в Москву учиться, на чем настаивал отец. Видимо, она не хотела, чтобы он стал вот таким…
Сибиряки, как и арабы сильно отличались от коренных русских центральной России и Поволжья, хотя происходили от них. Сибирь все еще мало была населена, между огромными городами и исполинскими комплексами по добыче природных ископаемых тянулись версты и версты тайги, где можно было идти целый день – и не встретить ни одного человека. Добавляло сибирякам своеобразия и то, что в Сибири испокон века жители разные арестанты и ссыльнопоселенцы, а так же там прятались от властей староверы, до тех пор, пока староверы не сбросили ненавистное никонианство в канаву истории. В результате – в Сибири, как в плавильном котле выплавился совершенно особый народ, про который многие говорили "крепче стали". Эти люди не слишком уважали закон, не бросали своих, имели свое мнение и готовы были отстаивать его до посинения. Они были предельно самостоятельны, оборотисты – большая часть миллионщиков в России происходила из купцов-староверов – и всегда готовы постоять за себя. Они охотно служили в армии, потому что считали это долгом и пользой в последующей жизни. Они всегда, даже имея превосходное жилье в мегаполисе, старались купить какую-нибудь заимку в лесу, за городом – и не разводили там огород, как русские, а просто уезжали туда и жили в тайге, среди деревьев, охотясь, рыбача и собирая грибы. Сибиряки были особым народом – и Вадим был достойным его представителем.