Жихарь с тревогой ощупал голову: нету ли в ней какой лишней дырки, если старик все мысли слышит?
Неклюд Беломор на эту думку никак не отозвался, продолжая глядеть вперед, ловко огрел посохом какого–то речного жителя, по любопытству высунувшегося из воды.
Стало светать. Сосна, летевшая по воде, спугнула рыбаков, наладившихся на ранний лов, только рубахи мелькнули. Остальные в редких селениях по берегам еще спали. От воды начал подниматься туман, но и на туман у неклюда нашлась песенная управа – впереди все было чисто, белая пелена возникала уже вдогонку, за спиной. Побледнел и сгинул месяц. Жихарь затылком услышал, что восходит солнце. Неклюд Беломор забеспокоился и стал посохом подбадривать утомившуюся сосну. Пологий левый берег начал ползти вверх, воздвигаться сперва холмами, а потом и скалами, как противоположный. Впереди послышался шум. Берега медленно, но неуклонно сближались,
– Пороги! – закричал Жихарь, только голоса своего он уже не услышал. Детина переложил руль вправо, чтобы пристать к берегу в обычном месте, где все приставали и волокли легкие суденышки волоком. Неклюд обернулся, погрозил кулаком и показал, что надо держать прямо, на самую стремнину. «Все–таки я в Яме напоролся на колья и умер, – решил богатырь. – А неклюд еще того давнее преставился и теперь везет меня к себе в Навье Царство, в Костяные Леса».
Река перед порогом стала совсем узкой. Вода ревела немилосердно. Неклюд Беломор взял посох в зубы и принялся выделывать руками всякие знаки.
Что было потом, Жихарь не мог толком вспомнить. Сосна зависла между двух камней над водопадом. Водяные брызги замерли в воздухе, и ошалевший от страха Жихарь взял повисшую капельку двумя пальцами. Она не растекалась, оставалась прежней и на ощупь была мягкая, точно хлебный катышек.
Сосна, казалось, застыла на месте – но нет, все–таки двигалась, тихо–тихо, как больная. Жихарь опустил руку вниз, но пена не смочила руки, она была упругой, вроде пленки на киселе. Комель сосны, где пристроился молодой беглец, поднимался вверх. Только сейчас детина заметил, что наступила тишина. Древесный ствол вошел в струю водопада и встал в ней почти отвесно.
Жихарь откинулся на спину и развел руки назад, цепляясь за ствол; руль он удерживал между колен, только это все равно уже не имело значения.
Неклюд Беломор не изменил положения, как стоял, так и стоял, не падал, словно вбитый костыль, глядел туда, где прямо под ним и перед ним кипела вода.
Ствол по водопадной струе кое–как добрался до нижнего уреза воды и стал погружаться в бело–зеленое месиво.