Я был на центральной улице Хургады, с обеих сторон окаймленной барами, ресторанами, магазинами, отелями. Звенели голоса зазывал, в кафе орала арабская и русская шлягерная музыка. Мне встретился высокий человек с длинным носом, накрашенными глазами и накладными грудями под рубашкой, который заглянул мне в глаза и поинтересовался на выдохе: «У тебя есть друг, друг?» От него пахло сладкими духами. Не останавливаясь, я сказал, что да. Тогда человек с грудями обогнал меня и вновь заглянул в глаза: «А он такой же красивый, как ты?» Я улыбнулся в ответ, точно так же скаля зубы, как и все вокруг, и двинулся дальше своей дорогой.
Слева, в темноте, я увидел вход в клуб. Горело пляшущее название: «Papa’s Beach». «Европейское место», – уважительно говорил мне о «Папас Бич» Али, когда я записывал на вырванный из блокнота листок названия ночных заведений. У входа стоял, округло разведя руки над крыльями мышц, охранник-качок. Вежливо посторонившись, он пропустил меня внутрь.
Я вошел. В клубе было полутемно, под ногами скользили цветные витражные блики. Пластиковые шахматные плиты танцпола. Играет музыка: старый хард-рок в современной электронной обработке. Несколько девушек и парней, стоя на плитах и глядя мимо друг друга, колышутся в медленном танце – словно приклеенные к полу и поддуваемые вентилятором снизу водоросли. По краям расставлены высокие круглые столы, за ними на табуретах сидят одиночки и парочки. В середине сдвинуты вместе низкие мягкие кресла, в них болтают и пьют разношерстные компании. В общем-то здесь тихо. Возле барной стойки я заказал двойной «Джим Бим», прошел через зал и вышел на песчаный берег моря. Похоже, здесь тоже была территория клуба.
Возле кромки едва плещущего моря я сел на песок. Слева от меня, положив руки на расставленные колени, сидела женщина. Я сразу узнал ее. Это была Чайка. Она наклонилась вперед, в темноту. В руках у нее была тлеющая сигарета, которую она не подносила ко рту. Рядом на песке стоял ее стакан.
«Добрый вечер», – сказал я по-английски. Она подняла голову, тряхнув волосами, всмотрелась в меня. «Добрый вечер», – ответила с акцентом. Глаз не видно. Похоже, что Чайка из Европы. «Как насчет танца?» – улыбаясь, спросил я ее и встал. «Танца?» – переспросила она, подняв брови, и снова кивнула: «Хорошо. Почему нет?»
Я протянул ей руку, она с удивлением, мгновенье подумав, обхватила ее своей – и поднялась с песка. Чуть ниже меня. На песке остались ее босоножки. «Ты помнишь меня?» «So, so», – с легкой улыбкой качнула она головой. И добавила: «Женщина, мужчина…» И вновь: «И да, и нет…» Улыбнувшись шире, Чайка пожала плечами.