Мы курили, окутывая дымом несказанные слова. Он заметно опьянел, и я тоже. Нам обоим, в общем-то, было не о чем говорить и приходилось напрягаться, чтобы выдавить хоть слово.
Было душно. Я отдал остатки водки Муххамеду, объяснил, что это презент. Он бережно завернул бутылку в полотенце, нежно пожал мне руку, несколько раз произнеся с чувством: «Друг, друг…» Посетовал, что теперь ему нельзя выходить из отеля – пьяных граждан Египта на улице может остановить полиция и посадить в тюрьму – поэтому он заночует в подсобке. И ушел, как законспирированный подпольщик в начале прошлого века, с бомбой в полотенце под мышкой.
Мне хотелось выбить стекла в окне или в зеркале, чтобы порезаться.
Чтобы из меня начала течь кровь.
Я представил, как начну орать: «Я живой, суки, живой!» – и за мной явятся перепуганный пьяный Муххамед и насмешливый копт Эни. Они вызовут врачей, полицию. Я пишу живую книгу, буду кричать я. «Да? – скажут они, – о чем, о жизни?» – «О невозможности ее полюбить… жизнь». – «Ерунда, – ухмыльнется один из них, – так не бывает». «Книга живых?» – расхохочется второй. А другой, кто-то третий, поразмыслив, выдаст: «Так надо с ней спать, с жизнью, как с женщиной, много работать и содержать ее! Или заводить любовниц, другие маленькие жизни, чтоб не было скучно». – «Я так уже делал, – разведу я руками, – но ничего не получается. Дело в том, что я хочу жениться на одной-единственной жизни и прожить с ней много лет до конца жизни и умереть с ней в один день».
Вероятно, они решат, что я сумасшедший. Может быть, Муххамеда выгонят с работы за пьянство или привлекут к суду. В конце концов, мы все родились когда-то и когда-то умрем – в этом наше единственное равноправие.
Я вышел на ночную улицу. Тихо. Мимо прошлепала троица: тонкий худой араб вел под локти двух пышнотелых светловолосых европеек в шортах, выше его ростом. Парень, сверкая зубами, что-то весело им рассказывал, девушки клокочуще хохотали.
Я порылся в кармане, достал бумажку, на котором были записаны продиктованные мне Али адреса ночных клубов.
Рядом остановилась освещенная изнутри белым светом маршрутка. «Май френд, лэтс гоу?» – высунулась голова из окошка.
«Гоу…» – кивнул я. Забрался в маршрутку, объяснил, что мне нужно в центр. Мы приехали и остановились возле «Макдоналдса», водитель вместе с напарником стали говорить мне что-то о том, что проезд стоит намного дороже, чем те деньги, на которые мы договорились. Я сунул им банкноту в десять фунтов, они стали что-то бурно доказывать, но я вышел из такси и медленно пошел куда-то вперед. Затем перешел дорогу.