— А где пиво?
— Давай, давай, поднимайся, старик! Пиво ждет тебя в холле! Или товарищ лейтенант желают «Стеллу» в постель?
Полещук протер глаза, встал с кровати и, не одеваясь, направился в холл, где на журнальном столике красовались две зеленые запотевшие бутылки «Стеллы».
— Ну, Серега, ты просто ангел-спаситель! — сказал он, наливая пиво в стакан. — Чего вчера было? Голова раскалывается — ни хрена не помню!
— Мне-то плесни! — подставил стакан Лякин. — Ничего не было: Леха надрался, ты — тоже был хорош… Никуда не поехали, песни строевые горланили, идиоты… «Мы — парашютисты, тревожно на небе чистом…!» И «Ладогу» еще… А потом ты запел свою хохляцкую «Нiчь яка мicячна», здорово пел, но слов-то никто не знает… Сажа куда-то пропал, может, шармут пошел искать… Гвоздь тоже исчез…
Полещук слушал Лякина, подливал в стаканы «Стеллу» и ему становилось хорошо.
— Ну, какие планы на сегодня? — спросил Лякин. — Предлагаю взять пузырек спиртяги, между прочим, осталось кое-что, вчера не смогли осилить — и рвануть в спортклуб Гелиополиса, в бассейн… — он посмотрел на Полещука. — Ты как?
— Я не хочу, — сказал Полещук, вспомнив про Тэту, которая, возможно, уже прилетела в Каир. — Надо с хабиром сегодня пообщаться.
— Да на кой хрен тебе хабир? — возмутился Лякин, вертя в руках мятую пачку «Клеопатры», — Успеешь еще… На канале…
— Так, Серега, надо — значит надо! — сказал Полещук. — У Агеева должны быть данные насчет «Фантома», которые мне нужно перевести на арабский. Для ротных офицеров…
— Там переведешь, в своем Фаиде! — сказал Лякин. — Тоже мне проблема!
— Нет, я хочу это сделать здесь, — заупрямился Полещук, пошел в комнату и демонстративно достал из портфеля словарь. — Там будет не до этого, как будто ты не знаешь…
— Халас, — сказал Лякин. — Сейчас я сбегаю к себе за спиртом, выпьем, а потом переводи… Козел ты, Щука…! — И он ушел.
…Двести граммов чистого спирта, разбавленного водой из-под крана, легли на выпитое пиво (не говоря уже об алкоголе, вылаканном вчера), и через полчаса оба лейтенанта почти «не вязали лыка». Полещук еще помнил про Тэту, но никаких сил расстаться с Лякиным у него не уже не было. А Лякин продолжал твердить о наступающей войне с Америкой, тыкал спьяну сигаретой в обшивку диванчика, потом оба дружно заливали дымящееся место водой, радуясь, что заметили очаг возгорания… Наконец, Лякин задремал на диванчике.
Забрав его зажигалку и радуясь тому, что еще немного соображает, Полещук спустился вниз и, успешно, как ему показалось, миновав гостиничных соглядотаев, дошел до телефона-автомата возле кафе и набрал номер отеля аэропорта.