— Смысл-то есть, — сказал Ярива. — Но опасность уничтожения группы в таком случае возрастает неоднократно. В первую очередь, русскими, а эти парни шутить не любят! Тем более, если Брогу удастся захватить пару их ракетчиков. Они же до Тель-Авива дойдут, как до Берлина во времена Второй мировой! Шучу, конечно.
Он засмеялся и отпил из стакана. Арад усмехнулся и сказал:
— Ладно, вам, военным, видней. Но все равно, Эли, продумай еще раз со своими этот этап операции. Все возможные варианты. В деталях и мельчайших нюансах… Нам позарез нужны пленные русские в египетской военной форме. Представляешь, какой шум будет в Совете Безопасности ООН?
— Хорошо, Наум. Мэвин. Надеюсь, станцуем по этому случаю «хору» вместе с нашей Голдой…
Элияху Ярива мысленно представил себе пожилую грузную Голду Меир, лихо отплясывающую «хору» вместе с ним и Наумом, и непроизвольно улыбнулся. Арад посмотрел на него с удивлением, но промолчал. Он думал отнюдь не о праздничном танце с Голдой, а о том, что Ярива, назначенный в прошлом году на пост руководителя военной разведки, не тот человек, которого он хотел бы видеть во главе АМАНа. Эли не прошел суровую школу разведки, и вообще был всегда далек от этой специфической деятельности. Комфортней всего он чувствовал себя в кресле военного атташе в Штатах… Если бы не слишком благосклонное отношение к нему «одноглазого», АМАН возглавил бы настоящий профессионал. Все решил Моше Даян… Впрочем, как говорят, «короля делает свита», и слава Богу, что под началом Эли работают истинные разведчики, прекрасные мастера своего дела. Лишь бы не вмешивался «дипломат» в эту кухню…
* * *
Полещук сидел в кабине армейского грузовика, курил и искоса поглядывал на молчаливого сержанта-водителя, небрежно крутившего баранку руля. Видавший виды ГАЗ-63, который он тормознул на выезде из Каира на дороге в Исмаилию, невольно напомнил ему такой же старенький грузовик, и подполковника Хоменко, и батальон Сафвата в пустыне под Суэцем. Чапай, наверное, уже в Союзе, думал он, а Сафват где-то пропал… Муна, по крайней мере, ничего о нем не знает. В Каир давно не приезжал, сказала она по телефону, но — жив и здоров… Звонил недавно. Голос у нее был грустный и Полещук, попросив передать мужу привет, повесил трубку.
За окном грузовика проносились знакомые картинки: пресноводный канал с серо-бурой водой, мерцавший солнечными бликами, поля с башнями голубятен, минареты мечетей в окружении финиковых пальм и зарослей опунции. Полещук высунул руку наружу и щелчком отправил туда окурок. На мгновенье кисть обожгло потоком горячего, как из духовки, воздуха. Он достал из кармана пачку «Клеопатры», вытащил сигарету и протянул пачку сержанту. Тот отрицательно мотнул головой и сказал: