— Это очень печально, — заметила Тилли. — А почему ты не спросишь меня, какие именно слухи ходят о тебе в городе?
— Я полагаю, ты намерена сама рассказать мне о них без наводящих вопросов.
Тилли отвернулась от Питера и промолвила, глядя куда-то в сторону:
— Я не люблю сплетни, но… Одним словом, говорят, что ты вел разгульный образ жизни после возвращения в Англию в прошлом году.
— И кто тебе об этом сказал?
— О, об этом просто ходят слухи… Меня удивляет то, что они дошли до меня только сейчас. Почему я раньше ничего не слышала о твоих кутежах?
— Вероятно, потому, что такие рассказы не предназначены для девичьих ушей, — проворчал Питер.
— Как интересно! Меня разбирает любопытство.
— Нет, это совсем не интересно, — заявил Питер, давая понять, что не намерен обсуждать эту тему. — Именно поэтому я распрощался с подобным образом жизни.
— Ты заинтриговал меня, — с улыбкой сказала Тилли. — Так как же ты жил после возвращения в Англию?
По ее тону, Питер понял, что ему не отвертеться от откровенного разговора. Тилли хотела знать о нем все.
Он остановился, так как ему было трудно подбирать на ходу нужные слова. В бою он легко принимал решения и обдумывал свои действия. Но присутствие Тилли вгоняло его в ступор. Он не мог одновременно двигаться и обдумывать свои ответы.
Странно, но последнее время он реже вспоминал Гарри. Возможно, этому способствовали долгие разговоры с леди Канби. И лишь когда Питер видел военных в форме, его сердце сжималось от боли, и в памяти возникал образ погибшего друга.
В глазах тех, кто прошел войну, Питер часто замечал мрачный огонь. Тот же самый огонь он порой видел в своем взоре, когда стоял перед зеркалом. Но когда Питер находился рядом с Тилли, мрачное настроение покидало его. Его отпускало чувство вины перед товарищами, сложившими головы на полях сражений. И среди них был Гарри, которого Питер искренне любил…
Пока Питер не встретил Тилли, мрак безраздельно владел его душой.
— Я вернулся в Англию вскоре после гибели Гарри, — медленно проговорил Питер. — На моих глазах пало немало товарищей по оружию, но сильнее всего я переживал гибель твоего брата.
Тилли кивнула, в ее глазах блеснули слезы.
— Я не знаю, как это произошло… но однажды, когда я вышел прогуляться с компанией приятелей, мне в голову неожиданно пришла мысль о том, что я должен жить теперь за нас двоих.
Больше месяца Питер не находил себе места, пребывая в подавленном состоянии. Он плохо помнил это время, большую часть которого пил, чтобы забыться и облегчить душевные муки. Он проиграл все деньги, которые у него были, и только чудом не оказался в работном доме.