– Не понимаю.
– Понимаешь.
Он выдержал паузу.
– Понимаю, что ты имеешь в виду, но не понимаю, почему ты называешь это обманом.
«Ну вот, – с тоской подумала Рита, – опять начинается хождение по кругу».
А потом ее осенило: он В САМОМ ДЕЛЕ не считает это обманом, потому что давно перестал разделять свой мир на мир фантазий и мир объектов. Для него не существует двух независимых друг от друга миров – вымышленного и проявленного. Не два, но один. Неужто его заболевание серьезнее, чем она полагала? А может, это вообще не заболевание?
Следующие три дня прошли в ожидании неизбежного, когда приходилось то и дело напоминать себе, что все мы взрослые люди и никто никому ничего не должен, но вздрагивать от каждого телефонного звонка, потому что он мог оказаться тем самым, способным положить конец старой дружбе. Однако Ольга не позвонила. Во всяком случае, не сразу. Как выяснилось впоследствии, она ждала этого от Риты. Звонка с извинениями... простите, за что?
– Я обратилась к тебе за помощью! – негодовала подруга. – Потому что считала специалистом. Мой брат болен, а ты воспользовалась его состоянием...
Глаза у Риты полезли на лоб.
– Минуточку. В чем ты пытаешься меня обвинить? В совращении малолетнего? Или психического инвалида?
– Этого не должно было случиться, – заявила Ольга упрямо. – Я понимаю, он из тех мужчин, что нравятся женщинам, а у тебя никого нет...
– Ты считаешь его человеком, не способным принимать решения самостоятельно?
– У него пограничное состояние психики!
– Кто тебе это сказал?
Разговор продолжался на повышенных тонах, в результате они распрощались, весьма недовольные друг другом. Рита надеялась, что это все. Но нет, через пару дней Ольга позвонила опять.
– Ладно. Сделанного не воротишь. – Она тяжело вздохнула. – Так он неизлечим?
– Я бы сказала иначе, – осторожно поправила Рита. – Он не болен.
– Что значит «не болен»? – изумилась Ольга. – А как же его невроз?
– Не далее как вчера ты называла это пограничным состоянием психики... спасибо, что не шизофренией.
– Я не врач, – буркнула та.
– Тогда почему ты утверждаешь, что твой брат болен?
– Он ничего не ел... и эти его приступы паники...
– Он больше не жалуется ни на приступы паники, ни на отсутствие аппетита, не так ли?
Ольга пристыженно молчала.
– Конечно, невроз имеет место, – сжалилась Рита. – Но, знаешь... это не самое страшное, что может случиться. В некотором смысле невроз – это попытка самолечения. Правильнее сказать: попытка саморегулирующейся психической системы восстановить баланс, что абсолютно ничем не отличается от функции сновидений. Оставь ты, бога ради, своего брата в покое. Он просто ДРУГОЙ, попытайся это понять.