Он приходил туда с единственным намерением — выпить, но знакомые приставали к нему с разговорами: всем до смерти хотелось обсудить нарастающий скандал, вызванный «деликатным расследованием».
Лондон бурлил от сплетен. Назывались имена тех, кто развратничал в обособленных покоях королевской четы. Говорили о готовящемся заговоре: король принял сторону принцессы и не согласился просить для сына парламентского развода; разозлившись на отца, принц Уэльский собирался сместить родителя с трона, обосновав это его приступами безумия. В случае успеха к власти придут виги — непосредственные противники короля.
Все знали, что «книга», которую грозилась опубликовать принцесса, подольет масла в огонь скандала. Люди вовсю гадали, кого обвинят в государственной измене и других нечестивых деяниях. Натану казалось, что вся аристократия сидит как на вулкане, ожидая близкого крушения монархии.
Он невольно представлял свою жену в гуще этой суматохи.
Вообще-то он собирался пробыть здесь всего пару дней, но поездка неожиданно затянулась. Он скучал по Эвелин, беспокоился за нее и всей душой рвался домой, однако Дарлингтон вернулся только на третий день пребывания Натана в Лондоне.
Не успел герцог перевести дух с дороги, как к нему заявился Натан.
— Линдсей, — протянул ему руку Дарлингтон, когда дворецкий провел гостя в кабинет. — Рад тебя видеть, дружище.
— С приездом, Кристи! Я ждал тебя с нетерпением и уже начал волноваться, что ты никогда не вернешься.
— Похоже на жалобу влюбленной девицы. Ты один или с компанией? — любезно поинтересовался Дарлингтон.
— Один. Ламборн сбежал в Шотландию, спасаясь от судебного преследования, а Доннелли и Уилкс куда-то уехали из Лондона.
— Наверняка где-то охотятся, — улыбнулся Дарлингтон. — Признаюсь, одно время я скучал по нашим забавам. — Когда-то герцог Дарлингтон развлекался вместе с Натаном и его приятелями, но с годами семейные обязательства и дела в Лондоне отдалили его от остальных. — Виски? — предложил он Натану.
— Нет, спасибо, — отказался тот, не заметив удивленного взгляда старого приятеля. — Скажи, Кристи, — поинтересовался он, когда Дарлингтон налил себе стакан, — кто может желать моей смерти?
Дарлингтон расхохотался:
— Десятки отцов, мужей и карточных игроков.
— Я серьезно. Кто-то стрелял в меня в аббатстве.
Дарлингтон явно испугался. Натан показал свою руку, где под рукавом сюртука отчетливо проступали контуры повязки.
— Когда? — спросил герцог, хмуро глядя на приятеля.
— Несколько дней назад. Мы с Эвелин поехали на лошадях к развалинам и уже собирались возвращаться обратно, когда кто-то выстрелил в меня из мушкета. Пуля едва не задела Эвелин и попала мне в руку.