— Ну вот, видите? Это говорит о его уме!
— А также о его распутстве, — с улыбкой парировала Эвелин.
Мэри засмеялась:
— По-моему, вы слишком строги к нему, мэм. Мужчинам нужны развлечения. Бедняжка! Он хочет, чтобы вы вернулись домой, а вы живете здесь, со мной.
В сердце Эвелин шевельнулось раскаяние.
— Мы поженились десять лет назад, ваше высочество, и, к сожалению, оказалось, что мало подходим друг другу.
— Мне кажется, мужчины и женщины несовместимы от природы, — сказала Мэри таким авторитетным тоном, как будто была опытной куртизанкой, а не вела печальную жизнь затворницы. — Мы такие разные! Мужчины думают о развлечениях, женщины — о детях…
— Ваше высочество, я не хочу возвращаться в аббатство Истчерч. Там меня ждет слишком много мрачных воспоминаний. Я хочу остаться в Лондоне…
— С Данхиллом? — спросила Мэри, хитро прищурившись.
Эвелин помолчала, обдумывая ответ. Разумеется, Мэри знает про Пирса: Эвелин сама ей о нем рассказала. Однако неизвестно, как она к этому относится — считает романтическим приключением или осуждает увлечение своей фрейлины.
— С вами, — осторожно сказала Эвелин. — Если я уеду, мне будет сильно вас не хватать.
— А мне вас! — улыбнулась Мэри. — Но что я могу сделать?
— Поговорите с королем. Он вам не откажет.
Мэри не слишком вдохновила эта идея, но она нехотя согласилась замолвить словечко отцу.
В тот день Эвелин проводила время с леди Харриет, маленькой дочкой своей подруги, тоже фрейлины Клер Френч, леди Бальфур.
Клер была неважной матерью, если не сказать больше. Она сердилась всякий раз, когда к ней приводили дочку, а в последнее время это случалось все чаще: выезжая в Лондон, лорд Бальфур не желал оставлять бедную Харриет одну в поместье. Девочка хотела побыть с мамой, а та предпочитала взрослое общество, главным образом мужское.
Эвелин пожалела ее и взяла под свое крылышко. Это была чудесная десятилетняя девчушка со светло-каштановыми волосами и голубыми глазами. Недавно она призналась Эвелин, что хочет научиться танцевать. Конечно, со временем у Харриет, как и у любой девочки благородного происхождения, появится учитель танцев, а пока Эвелин с удовольствием учила ее сама. Это происходило днем, если Мэри отдыхала, а Клер не было дома.
Они занимались и в тот бесконечный день, когда Эвелин ждала, чем закончится разговор Мэри с королем. Харриет разучивала кадриль. Она повторяла шаги Эвелин, двигаясь в такт с мелодией, звучавшей из музыкальной шкатулки.
— Когда я вырасту и попаду на королевский бал, я буду танцевать, всю ночь и на мне будет платье еще красивее, чем у мамы.