— Ты будешь самой очаровательной девушкой на балу, — сказала Эвелин, и Харриет радостно заулыбалась. — Завтра мы пойдем в бальный зал и там позанимаемся. Для кадрили нужно много места.
Харриет испуганно взглянула на Эвелин:
— Мама не разрешает мне ходить по дворцу. Она говорит, что королеве не нравится, когда я путаюсь у нее под ногами.
— Да, она этого не любит, — уточнила Эвелин. — А еще ей наверняка не понравится, если мы откроем бальный зал. Так что пусть это будет нашим секретом.
— Вы серьезно? — спросила Харриет, при этом глаза ее блестели от волнения.
— Конечно! — ответила Эвелин. — Я никогда не шучу такими вещами. Последи за правой ногой, Харриет.
— Простите, мэм, — произнес за ее спиной низкий, хорошо поставленный голос.
Обрадовавшись приходу лакея, Эвелин быстро захлопнула музыкальную шкатулку, обернулась, часто дыша, и чуть не уткнулась носом в плечо своего мужа.
Она ожидала, что лакей попросит ее зайти к Мэри, а вместо этого он привез ее мужа.
Эвелин потрясенно уставилась на Натана, который великолепно выглядел в сюртуке из дорогого темно-синего сукна и черных брюках. Вышитый золотом жилет плотно облегал стройную талию, галстук был тщательно подобран. Он был одет не хуже любого члена королевской семьи, но не это привлекло внимание Эвелин. Ее поразило выражение его лица — холодное и угрожающе решительное.
— Его сиятельство лорд Линдсей, — объявил лакей откуда-то издалека, хотя в этом уже не было необходимости.
— Я хотел бы с вами поговорить, мэм, — сказал Натан, твердо глядя на нее своими голубыми глазами.
— К сожалению, у меня нет времени, — чопорно ответила Эвелин. — Я с минуты на минуту ожидаю аудиенции у короля…
— Ого, у его величества! — В его тоне сквозило насмешливое почтение. — Разумеется, если вас позовет король, я не стану вас задерживать.
Эвелин внимательно посмотрела на него. Он с молчаливым вызовом выгнул бровь:
— Может, отпустите лакея, мэм?
Она нехотя взглянула на слугу, потом на Харриет:
— Леди Харриет, пожалуйста, ступайте с Томасом. Я скоро приду.
Лакей стоял, ожидая девочку. Она медленно подошла, по пути оглянувшись на Натана.
Тот, казалось, даже не заметил ее: он не отрывал глаз от жены.
Когда они вышли, Эвелин попросила:
— Пожалуйста, говорите, что хотели сообщить, и уходите.
— К чему такая спешка, любимая? Мы одни, а в соседней комнате есть кровать. — Он многозначительно повел глазами и улыбнулся.
От одного только намека по спине Эвелин побежали мурашки. Она быстро обхватила себя руками.
— Нет? — спросил он, продолжая улыбаться. — Я почему-то так и думал.