Он гордо стоял на верхней палубе своего корабля и продолжал с улыбкой делать дело, что бы вокруг ни происходило.
Он любил меня, а я очень любил его. С его уходом внутри меня, внутри моего "ментального тела" образовалась пустота, которую уже нечем заполнить. Исчез "контрольный орган моего сознания", и я теперь по инерции долетываю свою траекторию "без руля и без ветрил".
И вся эта книга, в сущности, о нем.
* * *
Много позже я написал и прочитал Сене и Кеше стихотворение, озаглавленное "Друзьям":
Не стану я доктором, но, зато я не стану и жуликом.
Меня не возьмут в Лечсанупр, - ну, что ж, не жалей!
Ведь где ни лечись, а когда-нибудь стану я жмуриком,
Ну а покуда, давай, откупоривай, Сеня, и Кеше налей!
Не быть мне, друзья, академиком, или член-кором,
Не быть генералом, послом, балериной, певцом...
Но я не смотрю на прожитые годы с укором -
Я буду зато очень добрым, любимым и мудрым отцом.
А дети мои - погляди! Это ж ангелы рая!
А сколько я видел и слышал, читал, ощущал, обсуждал...
И если мечты не сбываются, - это не страшно. Большая
беда если орган мечтаний мечты выдавать перестал.
А мы будем помнить, что не был Булгаков в Париже,
И Пушкин там не был, там не был ни ты и ни я,
Нашли мы, ребята, друг друга значительно ближе,
И этим наполнилась - пусть и не яркая - жизнь, но моя.
А что-то еще впереди, - и не только плохое.
А сколько еще не прочитанных книг, не услышанных слов...
Налей-ка еще... Да не бойся, еще не бухой я...
Ну, Сеня, ну, Кеша - вперед! Пусть я буду здоров!
19.08.1988.
* * *
Так незаметно прошли два года и четыре месяца - срок моей аспирантуры. Диссертацию я, все-таки, подготовил - исключительно благодаря моему научному руководителю Петру Ивановичу Хаджи - и даже вскоре защитил.
Если на этом завершить мои воспоминания об Институте прикладной физики создастся, быть может, и не лишенное объективности, представление обо мне, но вот о самом институте и его обитателях представление окажется неполным. Так что вернемся в Институт и продолжим прогулку по лабораториям, вновь вспоминая Отдел Святослава Анатольевича.
Специфические особенности обучения в аспирантуре, не относящиеся собственно к научным исследованиям, я вкратце обрисовал. Теперь хоть чуть-чуть, но коснусь другой стороны.
На период аспирантуры я был приписан к комнате, в которой, кроме меня, находились, Петр Иванович Хаджи - мой научный руководитель, и уже упоминавшиеся Мирча Шмиглюк и Мирча Миглей.
Петр Иванович работал непрерывно, отвлекаясь лишь на краткие перекуры. Его работоспособность и продуктивность таковы, что успеть за ним было невозможно. Обязанностями по повторению произведенных им вычислений он легко мог загрузить пять-шесть квалифицированных специалистов. Я старался с минимальной задержкой повторять уже выполненные им расчеты. На то, чтобы поглубже понять смысл и цель проводимых вычислений времени у меня не оставалось вплоть до окончания аспирантуры и подготовки самой диссертации. Относительную самостоятельность я приобрел, когда возникла необходимость численного решения систем нелинейных дифференциальных уравнений. Они описывали динамику квазичастиц в многоуровневых системах. К этой работе был привлечен многоопытный программист-профессионал Аркадий Кондря. Аркаша медленно и обстоятельно писал программу по решению систем дифуравнений методом Рунге-Кутта-Хилла шестого порядка, а также - для сравнения - методами прогноза и коррекции.