Теперь они танцевали рядом с Мелани и Лансом, и Марго ощутила легкий толчок в сердце. Она с первых шагов поощряла Мелани к самостоятельности, но никогда до этого у нее не было возможности убедиться, насколько хорошо ее дочь справляется. Мелани теперь стала взрослой и сама принимала решения.
— Или, может быть, — тихо сказала Марго, наблюдая, как танцует молодая пара, — потому, что ее единственная дочь только что вышла замуж и она чувствует себя немного потерянной.
— Должен ли я выбрать один из предложенных вариантов? — после долгого молчания спросил Брюс.
— Наверное, это стало бы достойным результатом моих усилий. — Марго заставила себя улыбнуться.
— Последнее? — Он выбрал наиболее безобидное предположение.
Марго приоткрылась немного больше, чем ей хотелось бы, и поспешила исправить это беззаботным смехом.
— Неверно. Ответ — исключительно дружеские побуждения.
Искусно маневрируя, Марго повернула Брюса так, чтобы оказаться к дочери спиной. Глаза на мокром месте дважды за день — это более чем достаточно.
— Я люблю людей, Брюс. Мне приятно, когда им хорошо со мной. С мужчинами это означает легкий флирт.
Мелани смотрела на них с радостью и некоторым сомнением. Ей нравился Брюс. Очень нравился. Человек такого типа совершенно беззащитен перед угрозой, которую представляла ее мать. Безоружен и не подготовлен.
Она подняла глаза на своего мужа.
— Мама танцует с твоим отцом. Как думаешь, надо мне предупредить его?
Совсем недавно Ланс ни за что бы в этом не признался, но у него с отцом было много общего. Вернее, до того, как в его жизнь вошла Мелани. У отца есть право обрести такое же счастье.
Ланс покачал головой.
— Если она такая же, как ты, то для него это хороший вариант.
Комплимент был удивительно мил, но не уменьшил ее беспокойства. Вся проблема в том, что ее мать совсем не такая, как она.
Мелани прикусила губу, следя за тем, как пара делает медленные круги на крохотном участке танцевального зала.
Полегче с ним, мамочка.
Марго подняла голову, чтобы посмотреть на человека, который ухитрялся сохранять уважительную дистанцию между ними, даже держа ее на столь близком расстоянии, что чувствовалось биение его сердца. Брюс Рид был очень застенчив.
Можно многое сказать в пользу его поведения, размышляла она, наслаждаясь ощущением его рук, близостью его тела.
А может быть, она соскучилась по подобному обращению, живя в темпе, не позволяющем остановиться, не допускающем потерь времени на старомодные расшаркивания. Брюс Рид с его неуверенной, робкой улыбкой, добрыми глазами и вежливыми манерами был для нее как глоток чистого воздуха.