— Кабы спали! Нет их.
— Как нет?! — Поднимаясь с кресла, Ефрем сильно оперся на поврежденную руку. Кривясь от боли и хромая, обошел все комнаты. Вернулся мрачный. — Говори где? — и тут он увидел, что Утяев плачет. Ефрем схватил, директора за лацканы пиджака и затряс его. — Где они, сукин ты сын?
— Да живы, Ефремушка, живы. Едут.
— Тогда чего ревешь?
— От пережитого, Ефремушка. За эту ночь… э-э-э… Честное слово, на десять лет постарел.
Ефрем отпустил Утяева.
— Садись рассказывай. Да покороче, не тяни.
— А как… э-э-э… покороче, с моим-то умением?
— Давай, брат, давай.
— Слушай. Прихожу я, стало быть, вчера вечером, возвращаюсь… э-э-э… веселый такой.
— Помню, как же.
— Гляжу — пустой номер, никого. А у дверей два охранника. Я — к ним… Те по-русски-то два слова умеют. Ушли, мол. «Все ушли?» — «Да, все ушли…» Значит, думаю, погулять. А куда? Никто, конечно, не знает. Как говорится, в ночь ушли.
— Покороче, брат. Не томи.
— Слушай, слушай… Нельзя двумя словами никак. Сижу я один в номере час-другой, нет ни тебя, ни их. И тут, слава богу, приходит на ум позвонить Рыцарю.
— Кому?
— Ну, первому нашему… э-э-э… гиду. Помнишь? Маратик его еще Сомом назвал.
— Дальше.
— А встретил я его… э-э-э… в городе, у магазина. Вроде как он меня подкарауливал… «Вот, — говорит, — вам мой телефон. Чувствует, — говорит, — мое сердце — пригожусь я вам». Понимаешь? Как говорится… э-э-э… предвидел. Хитрюга.
— Так, позвонил ты ему?
— Да. Рассказал, кто из вас куда поехал. Хотя про тебя, признаться, я и сам толком не знал. Он записал мою информацию и говорит: «Постараюсь, ждите…» Вот я и ждал всю ночь в кресле, где ты сидишь.
— Дальше.
— А что дальше? Все. Часа нет как позвонил — нашлись, мол, везет. «Что, — спрашиваю, — случилось?» — «Приеду, — говорит, — расскажу, ждите, устали очень, всю ночь работали…»
Ефрем ударил кулаком по спинке кресла и замахнулся на Утяева.
— Я так и знал — эти гады пронюхают.
— А я-то при чем, а я-то при чем? — забормотал в испуге Утяев.
— Дома сидеть надо!
— Ну, извини, Ефремушка. Сам-то… э-э-э… где был?
— Где был, там нет. — Ефрем немного успокоился. — Ладно. Дальше рассказывай.
— Фу ты! Как говорится, заладил. Сижу, жду, вот что дальше.
В дверь неожиданно постучали, и со словами: «Вот они! Вот они!» — Утяев бросился встречать.
Но вошли два незнакомых человека в черных комбинезонах, подпоясанных широкими ремнями, похожими на патронташи. Ефрем уже знал, что это форма охранников. Они несли каждый по нескольку мешочков, вместе связанных, видно, тяжелых. Сбросили с плеч мешочки, и один из них протянул Ефрему бумагу и карандаш, показывая пальцем, где расписаться.