Наконец агент спросил с ухмылкой:
— Ты что, пришёл предложить свой пай ребятам Шокена? Не иначе как тебе денег девать некуда.
— Прошу прощенья, — пробормотал я и протиснулся к выходу. Вряд ли он последует за мной сквозь густую толпу. Так оно и вышло. Быстро свернув в комнату отдыха, где группа потребителей, дегустируя новые образцы Кофиеста, смотрела какой-то фильм, рекламирующий наши противозачаточные средства, я вышел в коридор и прыгнул в служебный лифт.
— Восьмидесятый этаж, — сказал я и тут же сообразил, что допустил оплошность. В рупоре прозвучал голос лифтёра:
— Эй вы, в пятой кабине, служебный лифт идёт только до семидесятого этажа. Что вам надо?
— Я посыльный, — жалко пролепетал я. — Мне надо кое-что взять в конторе мистера Шокена. Я говорил, что меня туда не пропустят. Так и сказал им: «Послушайте, у него небось двадцать пять секретарей и каждый остановит меня». Я сказал им…
— Экспедиция на сорок пятом, — объявил лифтёр уже менее сурово. — Встаньте перед дверью лифта, чтоб я мог вас видеть.
Мне не хотелось делать этого, но выхода не было — пришлось подойти к двери. Мне показалось; что из рупора вырвался какой-то звук, но я не был в этом полностью уверен. Мне не приходилось бывать в каморке лифтёров, находившейся глубоко под землёй, где лифтёры нажимали кнопки, посылая кабины вверх и вниз по узким шахтам. Я дорого бы отдал, только бы одним глазом заглянуть сейчас туда.
С минуту я постоял перед дверью. Затем голос лифтёра нерешительно произнёс:
— Ладно, возвращайтесь на место. Сорок пятый этаж, первый поворот налево.
Пассажиры лифта смотрели на меня осоловевшими от Кофиеста глазами. Наконец я вышел, ступил на движущуюся ленту коридора и проехал мимо двери с надписью «Экспедиция» до конца коридора, где пешеходная дорожка уходила под пол. Мне не сразу удалось отыскать лестницу, ведущую на верхние этажи, но наконец я её нашёл. Теперь можно было отвести душу и хорошенько выругаться. Снова воспользоваться лифтом я не рискнул, а доводилось ли вам когда-нибудь пешком преодолевать тридцать пять этажей?
К концу подъёма я почувствовал себя совсем худо. Не только потому, что отнимались ноги, но и потому, что время шло, а его у меня было в обрез. Скоро пробьёт десять, и потребители, ночевавшие на ступеньках лестницы, начали уже понемногу заполнять её. Я был предельно осторожен, но всё же на семьдесят четвёртом этаже едва избежал драки, потому что у человека, расположившегося на третьей ступеньке, ноги оказались длиннее, чем я предполагал.
К счастью, выше семьдесят восьмого этажа ночевать не разрешалось: здесь было царство управляющих.