Может быть, состояние, в котором она его держала, то отчаяние до момента одновременного оргазма способствовало его бешеной энергии. Так надеялась Оливия. И это было неплохим вкладом.
С другой стороны, то, что он доводил себя работой до полного изнеможения, облегчало ее задачу. Временами она использовала одну из своих маленьких резиновых перчаток, просто чтобы не допустить его взрыва. То, что он был таким уставшим, помогало ей удерживать его от действий в нежелательных для нее направлениях.
Все было, как и прежде. Она разрешала ему медленно приближаться к его конечной цели, по дюймам уступая каждый раз свою плоть. Беда была в том, что даже двигаясь дюймами, он рано или поздно прибудет туда.
Она справится и с этим, когда дело дойдет до этого, предпочтительно не перед их брачной ночью и как можно реже впоследствии. Но ей нужно держать его на крючке, привязанным к Оливии Бостон. Нужно увеличивать дозу, но очень осторожно.
Сейчас она разрешала ему трогать ее груди, но через платье. Это было только давление, и если она не видела этого в зеркале, она могла делать вид, что это было нереально.
Поцелуи больше не ограничивались. Если он приходил в отчаяние, она вела его к девушке из зеркала.
Зеркальная девушка знала, как «взять его в руки». Шлюха!
Оливия мысленно хлопнула дверью. Она не хотела и думать об этой девушке из зеркала. Она была так нежна с ней, вот в чем проблема. Оливия слишком хорошо ее кормила тем, что эта шлюха пожирала, — похотью. Зеркальная Оливия становилась все сильнее.
В то утро, все еще не проснувшись до конца, Оливия почувствовала, как ее тянет к зеркальной стене. Девушка из зеркала выскочила, чтобы поприветствовать ее, она. виляла своими блядскими бедрами, пока Оливия не почувствовала, как ее собственной холодности противостоит ее теплота. Колено к колену. Бедро к бедру.
Внутри их тел нарастало излучение. Грудь к груди. Рот дышал в рот.
Что-то просочилось. Через защитный слой стекла. Как гной просачивается сквозь бинт. Если стена-зеркало пропускала эту гнусную заразу, где ей искать убежище? Где она могла бы спрятаться от того, над чем и не хотелось думать?
Было ли дело в Романе? Каким образом он смог сделать ее более восприимчивой к похотливому влиянию зеркальной девушки? Должна ли она отойти от него на два шага, повернуть вспять движение вперед? Но это опасно, так как она может потерять его, свой вклад в него, и…
Все это было слишком сложно, слишком переплетено эмоциями, которые она не хотела признавать.
Поэтому она мысленно захлопнула дверь и закрыла ее на ключ.