Портия движением головы отбросила волосы назад.
— А выпить? Что у вас есть?
— Боюсь, немного. Капля виски или вина, красного.
— Вино неплохо. Налейте себе виски, побольше.
— Почему?
— Вам это будет нужно, поверьте мне.
Роман налил.
— На здоровье.
— За Оливию.
— Да, за Оливию, если вам так нравится.
— Мне не нравится. Буду честной, Роман. Я не люблю свою сестру с детства. Она никогда не относилась хорошо к папе, и это в конце концов, я думаю, убило его. Говорили, что у него рак, но я всегда винила Оливию.
— Но почему…
— А сейчас я люблю ее еще меньше, Роман. Дела вашего ресторана «Бифштекс вашего будущего» продвигаются.
— Неужели? Но кто этот сумасшедший? Сомневаюсь, что он будет давать прибыль без этого особого маринада.
— Но у владельца есть ваш маринад.
— Что? Как?
— Это — Оливия. Вы дали ей рецепт, не так ли?
— Конечно. Мы были… Я собирался жениться на вашей сестре, когда дело пошло бы. Вы имеете в виду, что она отдала рецепт. Или продала его? Но кто его купит? Это ведь не опробованный способ, как это происходит со специями для цыплят по-кентуккски.
— Вы верили в него, также верит, как кажется, и Оливия. Это она. Она новый владелец. Она не только обобрала вас до последней десятицентовой монеты, но она хочет также завладеть вашей мечтой. Оливия сама будет вести это дело.
— Что? Неужели она настолько сильна?
— Боже всемогущий! Это все, что вы можете сказать? Эта сука вывернула вас наизнанку, а вы спрашиваете о ее здоровье?
Роман пожал плечами, одним глотком опорожнил бокал, опять пожал плечами.
— Что еще? Я ничего не могу сделать, чтобы помешать ей, даже если бы я хотел. Теперь у меня никогда не будет ресторана. Почему бы это не сделать ей?
— Неужели не сможете? А если бы у вас были деньги?
— Если бы даже у меня каким-то образом появились деньги, она их заполучит.
— Может быть, и нет.
— Не понимаю.
— У меня есть деньги.
— У вас?
— Страховка мамы. На этом настаивал отец. У нее также была наличность, не совсем наличность — вклад в банке, как у Оливии и у меня. Сейчас, когда она умерла, мы обе его наследуем в равных частях. Это где-то около миллиона. По полмиллиона каждой. Этого, конечно, будет достаточно.
— Но почему? Почему вы хотите это сделать? Неужели вы так ненавидите свою сестру?
— Ненавижу? Я не ненавижу ее. Мне ее по-своему жаль.
— Тогда в чем же дело?
— Неужели вы не понимаете, Роман? Я учусь на юриста. Я верю в справедливость. С вами плохо поступили, Роман. То, что она с вами сделала, это несправедливо.
— Судья посчитал это справедливым. Разве это ничего не значит для будущего юриста?