Махмудбек понял, что Агахан подготовился к встрече с ним. — Это знакомо вам?
На бумаге был адрес: Берлин, Ноенбергштрассе, 14, телефон 176619. Туркестанский национальный комитет.
— Знакомо… — ответил Махмудбек.
— Вы связаны с ними?
— Плохо. После смерти Мустафы Чокаева, по существу, связь оборвалась…
— Надо связаться. Надеюсь, этот комитет уйдет от немцев?
Махмудбек пожал плечами.
— Русские уже около Берлина… — как-то спокойно, рассудительно произнес Агахан.
— А Япония?
Махмудбек постарался этот короткий вопрос задать как можно спокойнее.
— Япония пока потеряет свое значение. Но у мусульман есть искренние, старые друзья…
— Именно, старые…
На маленьком восточном столике лежали английские газеты. А слуги Живого Бога хорошо относятся к бумажным английским деньгам. Это здесь, высоко в горах, где па базарной площади в самый шумный день редко звучат монеты, идет только обмен товаров на продукты…
— Мы возлагаем большие надежды на старых друзей, — смиренно сказал Махмудбек.
— Если вы докажете на деле свою верность им, то…
Он покачал головой, давая понять: мусульманские организации получат хорошую помощь в борьбе против Советов.
— Одна война кончится, другая начнется. Таков этот беспокойный мир.
Агахан поднял глаза к резному потолку. Такую тонкую резьбу по дереву Махмудбек видел очень давно, еще в Самарканде.
— Все в руках пророка… Надо служить великой Британии…
Агахан устал. Вначале он настроился на длинную деловую беседу. Но выдохся. Устал.
Ему было приятно, что руководители туркестанской эмиграции постепенно собирают силы под его крылом. А главное, это нужно великой Британии. Агахан вытащил из-под стопки газет свою фотографию и протянул ее Махмудбеку. Он лениво пошевелил губами, благословляя Махмудбека на большие дела.
Прижимая фотографию к груди, Махмудбек поклонился.
В этом краю, диком и огромном, населенном неграмотными людьми, религиозными фанатиками, самыми разными бандами, фотография Агахана была документом огромной силы, охранной грамотой, пропуском на всех дорогах.
Махмудбек, как научил его проводник, вышел с фотографией в руках. Десятки людей, живущих неделями в ожидании Живого Бога (хотя бы увидеть издали!), вставали на колени, кланялись счастливому человеку.
Махмудбек с проводником прошли несколько шагов, не спеша, не обращая внимания на людей. Наконец проводник прошептал:
— Теперь спрячьте…
Теперь можно было прятать фотографию Живого Бога. Молва еще об одном счастливом человеке уже вылетела за пределы поселка.
На краю базарной площади ютилась низкая закопченная харчевня. Люди, имеющие деньги, не могли обойти это на вид неказистое здание. От одного запаха кружилась голова…