Курагин упустил момент, когда Ефремов бросился на преследование противника. А когда понял, что тот ввязался в бой, то оставил основную часть группы пополнять боеприпасы, а сам, захватив пятерых бойцов, побежал в сторону разгорающейся перестрелки. Они бежали тем же путём, где только что располагался противник. Повсюду были разбросаны чужие вещи, рюкзаки, оружие. То там, то здесь виднелись кровавые пятна. Мелкие капли крови были повсюду: на листьях, на траве, на деревьях. Вид человеческой крови, пролитой в таком изобилии, вызвал у лейтенанта странное чувство: смесь отвращения и вины за чьи-то загубленные жизни. Ему никогда не приходилось убивать раньше, и вот теперь он бежал, наступая ногами на те места, где минуты назад умирали люди. Чужие, возможно, хладнокровные убийцы, но всё же люди.
— Командир, ты ранен? — бежавший следом за Ефремовым разведчик-спецназовец Рогов, распластавшись рядом, уже вытаскивал из кармашка индивидуальный перевязочный пакет.
— Кажется, — едва шевеля губами, произнес Денис.
— С левой стороны от старшего прапорщика рухнул на землю его заместитель сержант Рогозов.
— Держись, командир! Мы их добьем! Сейчас мы дадим им жару, догоним — и всех на хрен. Всех! — уже приготовившись бежать дальше, Рогозов приподнялся на локтях.
— Отставить! — остановил его вновь приобретший твердость голос старшего прапорщика. — Группу назад!
— Но командир!
— Понял меня? Ты меня понял? — слова дались Ефремову с большим трудом, лицо стало бледно-серым.
— Понял. Группа, вариант три, — Рогозов выкрикнул кодовую фразу, означавшую тактический отход.
Они ещё только начали отходить, когда на встречу с пятью бойцами из своей группы выбежал Курагин.
— Командир ранен, — Рогозов кивнул в сторону разведчиков, несущих на руках стонущего командира.
— Обезболивающее сделал? — обеспокоено спросил старший лейтенант и потянулся к нагрудному карману, где у него лежали ампулы с обезболивающим.
— Да, — сержант показал пустой тюбик из-под прамедола. — Может догоним, прижмем? — азарт боя, погони, будоражил кровь, побуждая к действиям.
— Нет, — лейтенант отрицательно покачал головой. — Поздно.
На лице Рогозова было написано такое искренне разочарование, что Курагин решил пояснить.
— Преследование в лесу ведётся с непременным условием: противник должен всегда быть на виду. В противном случае легко напороться на засаду. Пошли, — лейтенант догнал несущих Ефремова бойцов и наклонился к тому, что бы спросить о самочувствии. Но Денис уже был без сознания.
— Рогозов, бегом к моему радисту, срочно вертушку. Срочно! — едва он отдал приказ, как увидел ломившегося к ним навстречу Копылова.