— Да ладно тебе! Сам-то тоже сейчас не в танке сидишь. Как самочувствие? — Игорь намекнул на то, что Виталик позавчера утром поехал в штаб 108 дивизии, а оттуда в 180 полк после изрядной попойки, лишь немного похмелившись.
— Ты прав: только спьяну можно добровольно полезть в «зеленку». Все. Завязываю. Позавчера вечером для поправки здоровья с друзьями со 180 полка чисто символически выпили «за встречу». Им ничего, а я после первого же тоста «уехал». Видать, «на старые дрожжи» развезло. Просыпаюсь — в танке куда-то еду. Вылез наружу: мать моя женщина, «зеленка» вокруг! Думал уже «галюники» начались. Оказалось все точно: на самом деле по «зеленке» едем. Все, мужики, точно решил: «завязываю». — Виталик почесал затылок. — Вернемся, Церковский опять «драть» будет. И откуда он только о моих «подвигах» узнаёт?
С той стороны, куда направлялась броня, послышалась стрельба, усиливающаяся с каждым мгновением. Переглянувшись, мы поспешили к своим командирам.
«Чайка» знаменитого Руслана Аушева стояла рядом с БМП нашего комбата. Командиры сосредоточенно вели радиообмен со своими подчиненными. Опять духи полезли. В этот раз на колонну 180 полка.
Дроздов жестом показал, чтобы мы ушли на заставу.
Поднялись на стену. Прав комбат. Толку от нас в «зеленке» мало. Визуально навести авиацию невозможно — не видно толком ничего, разве что по координатам «район — квадрат — улитка» работать. Так духи от наших позиций очень близко, даже для вертушек, а о работе самолетами вообще речи не может быть. Свои войска могут под осколки своих бомб угодить.
Со стороны соседней заставы, куда от нас пробивалась броня 180 полка, возвращалась на большой скорости БМП, и, завернув на нашу заставу, остановилась.
Карасев и Спеваков, переглянувшись, побежали туда.
Я, было, дернулся, но Игорь остановил меня жестом.
— Ты забыл, где сказал быть нам комбат? Еще насмотришься.
Мой инструктор достал из пачки очередную сигарету и закурил, нервно затягиваясь.
Нарушать приказ комбата не хотелось. Я вспомнил вчерашний тяжеленный бронежилет, что вернул старшине сегодня утром по его просьбе. Такой урок запоминается надолго.
Солнце поднялось уже довольно высоко. Снова наступила жара, к которой, как мне казалось, я никогда не привыкну, и снова наступила тишина, нарушаемая лишь звуками работающих двигателей. Со стороны Баграмской базы послышался «градовский» залп. В «зеленке», далеко за каналом взметнулись разрывы снарядов.
В метрах пятистах-шестистах от нас, возле одной из БМП что-то сверкнуло. Ветер донес звук разрыва гранаты. Снова началась стрельба.