— Слушаюсь, сэр. Мне пригласить его в приемную?
— Нет. Пусть сразу идет в главную конюшню. Я встречусь с ним там.
И высокомерно взглянув на Аманду, которая все еще в смущении сидела на полу, добавил:
— Но сначала покажите мисс Сайтс черную лестницу на второй этаж. Я не хочу, чтобы она выставляла свои прелести на всеобщее обозрение.
Аманда вскочила на ноги, как ужаленная, оттолкнув галантно предложенную Чалмерсом руку.
— Только дотронься, — злобно прошипела она, — и я выцарапаю тебе глаза! — И повернувшись от испуганного дворецкого в сторону Гарднера, добавила: — Это касается и тебя! Никогда! Слышишь, никогда больше не распускай свои руки! Или, уверяю тебя, ты пожалеешь об этом!
Он ухмыльнулся и слегка сощурился:
— Это что, вызов, мисс Сайтс?
— Нет. Это обещание, мистер Гарднер. И я получу огромное удовольствие, выполнив его.
— Я подумаю над этим, — сказал он спокойно. Его взгляд скользнул по груди Аманды, и он широко улыбнулся:
— А пока я осмелюсь напомнить вам, что ваше… м-м… хозяйство несколько не в порядке.
Выругавшись, Аманда быстро вышла из комнаты. Полуобнаженная, она сгорала от стыда и унижения, вынужденная дожидаться слуги.
Чалмерс удовлетворил свою мстительность: с достоинством поставив перед Амандой ее туфли, он неторопливо, спокойно проводил ее к задней лестнице, которой обычно пользовались только слуги.
Ужин этим вечером был целым испытанием. Не желая видеть Гарднера за обеденным столом, Аманда решила заказать еду прямо в комнату. Однако ее вежливая просьба была довольно грубо отвергнута миссис Дайвотс, управляющей дома. Она так же, как и Чалмерс, была англичанкой, и не уступала ему в напыщенности.
— Я не намерена потакать вашим капризам и не позволю своим подчиненным делать это, — задрав нос, заявила миссис Дайвотс. — Ужин подается ровно в семь часов в столовую, и если вы проголодались, извольте спуститься туда.
Ошеломленная этой враждебностью, Аманда молча смотрела, как она удаляется, маршируя, словно солдат королевской гвардии.
— Эти люди ведут себя так, будто я убила кого-то, — вслух возмутилась Аманда. — А я попросила всего лишь ужин в комнату, а не бриллианты с королевской короны. Даже заключенным приносят обеды в камеру!
Нравилось ей это или нет — она вынуждена была либо ужинать за общим столом, либо оставаться голодной. А у Аманды всегда был прекрасный аппетит.
И вот она очутилась лицом к лицу со своим врагом. Если ужин был вполне сносен, то общество оставляло желать лучшего. Гарднер начал с того, что бросил взгляд на ее декольте, слегка прикрытое шелковым платком, и с иронией заметил: