— Пэт, мы не спустим с него глаз, — пообещала маме Джоан. — Отис убьет меня, если я отпущу Гарри от себя.
Все мы напряглись.
«Отис убьет меня».
Ты и не замечаешь таких слов, пока у тебя не пропадет младший брат.
Как-то раз я решил провести эксперимент, составить что-то вроде графика, на котором можно будет определить самый жестокий день недели.
День первый. 7.15. «Только попробуй, и ты мертвец!»
Это сказала одна маленькая девочка с нашей улицы, а я записал в одну из тех тетрадей, которые дала мне мама, когда выбрасывала все, что осталось от ее работы.
На школьном сборе. «Вырасту и убью тебя!» Это одна малявка угрожала Паримэлу. Уж не знаю, что такое Паримэл вытворял, но многие малыши ему так угрожали.
Первый урок «Сгрыз бы я… батончик „Марса“!»
Это Свинка сказал.
Я записал эту фразу и провел черту:
«9.25. Эксперимент окончен.
Г. Пиклз. Ученый».
Слишком мне грустно стало.
Я посмотрел на маму, сравнил с той мамой, которую еще помнил. Глаза почти черные. Сердитая. Голова слишком большая для ее худого тела. Так теперь выглядела моя мама.
Папа у нее за спиной вертел руками, как будто выкручивал посудное полотенце.
— Пора.
— Гарри, ты уверен?
Джоан обняла меня за плечи, быстро убрала руки.
— Вам с Домиником необходимо побыть немного вдвоем, Пэт. А пока Гарри здесь будет лучше.
Джоан имела в виду, что им необходимо спасти их брак. Поэтому они собрались на остров Мал, который в Шотландии. Взрослые почему-то считают, что красивая природа и сырость помогают людям понять друг друга.
Мама обхватила мою голову, прижалась жесткими, сухими губами, а потом упала в объятия Джоан. Папа сжал меня так, что ребра затрещали, а нос чуть не расплющился о его грудь.
Они уже сели в машину, помахали нам и тронулись в путь, когда из своего дома выкатился Молчун Джефри, размахивая какими-то бумагами. Джефри-то, оказывается, был самым настоящим богачом. У него был еще один дом — для отдыха. Туда-то и ехали мама с папой.
Я испугался, что этот его домик сорвался со скалы и им придется остаться здесь, с нами. Но все обошлось. Джефри просто отыскал где-то еще одну карту. Он просунул голову в окно машины с папиной стороны и что-то говорил, говорил насчет дорог и маршрутов. Мне показалось, папа вот-вот вежливо спросит, нет ли у него поблизости чего-нибудь бьющегося и нельзя ли это прямо здесь и сейчас раскокать.
Джефри наконец потопал обратно. Мама высунула голову наружу. В глазах у нее застыл ужас. Папа грустно гуднул разок, и они уехали.
Я долго-долго махал им вслед, только чтобы они не обиделись.
Я представил себе, что они уже в Шотландии, с визгом тормозов проскакивают крутые виражи. Папа, стиснув руль, рявкает: