— Так держать, — подбодрил меня Биффо. — Молодец, дружок. Я горжусь тобой.
На душе было хорошо, легко, весело. Я сказал:
— Эй, Биффо, не хочешь ли отдохнуть? Иди, дружище, устрой себе выходной.
Я встал в очередь за билетами. Где-то недалеко стучали барабаны. Это оркестр репетировал перед началом карнавала.
— Как жарко, — проговорил мужской голос позади меня.
— Хоть бы дождя не было, — подхватил эстафету женский.
Люди вокруг болтали со знакомыми и незнакомцами, всех радовало приближение карнавала. Это был наш карнавал. Карнавал нашей семьи, наших соседей, нашего квартала. Он проходил рядом с нашей улицей, и все остальные были лишь нашими гостями.
— Пекло будет то еще, — сказал я, но про себя, чтобы никто не слышал.
Я был уже на девяти карнавалах. На десяти, если считать тот, когда я еще не родился, был у мамы в животе. Дэн утверждает, что это он был у мамы в животе во время карнавала. Враки. Можете у мамы спросить, если не верите.
— Эй, малыш, малы-ыш, ты чего в облаках витаешь? Тебе чего?
Я даже вздрогнул от неожиданности. Задумался, наверное.
— Мне один билет на заплыв юниоров, пожалуйста.
— Ты будешь участвовать в соревнованиях инвалидов?
Нет, конечно.
— Нет? Если ты не инвалид, то ваше время, к сожалению, уже началось. Осталось пятнадцать минут. Ну так как, все равно будешь брать билет?
Пятнадцать минут. Пятнадцать раз туда и обратно. Ладно, сойдет. Я протянул деньги.
— За шкафчик придется заплатить еще фунт.
— У меня есть фунт! — громко сказал я. Пусть не думают, что я дурачок какой — с виду вроде нормальный, а в башке не все дома.
В мужском душе пахло совсем не так, как в женском. Да и вообще все здесь было по-другому. Больше взрослых. Меньше разговоров. И немного страшно. И все стараются не смотреть друг на друга. А в женском, куда мы раньше ходили с мамой, глазеть на кого-то просто некогда было. Мама то и дело нас подгоняла, а мы с Дэном лупили друг друга по задницам полотенцами.
Я выскочил из душа. Барабаны здесь грохотали еще громче. Через ванну для ног я перепрыгнул сразу на скользкую кромку. Глянул на часы — оставалось десять минут, нужно торопиться. Десять раз туда и обратно. Больше не успею.
— Эй, фы! Не стояйть на край пассейна, — прорычал бугай немец, спасатель в бассейне.
Тоже мне! Раскомандовался. Нельзя уж и гусиным шажком пройтись? Где это написано, герр Прик?
— Эй, фы, там. Фы принимает туш?
— Конечно.
Если честно, я только как следует послюнил волосы.
— Принимайт снофа, пошалуйст.
Ненавижу этот душ. Вода хлещет или ледяная, или настоящий кипяток.
Осталось лишь семь минут. Ничего, не страшно. Главное ведь желание. Но бегать я больше не буду. И даже семенить по краю не буду.