Находившиеся здесь же в каюте капитан-лейтенант Сазапов и старший лейтенант Павлов молча переглянулись. Как и полагалось младшим по званию, они пока не встревали в разговор и слушали начальство.
— Кубинцы выдвинули свое последнее, как они говорят, требование, — Збруйков закинул ногу на ногу и выпустил почти идеальное кольцо синеватого дыма.
— И что они хотят на этот раз?
— Ты не поверишь, Михалыч! — атташе снова отправил к потолку сизый бублик. — Они хотят, чтобы сухогруз из территориальных вод Кубы выводил их человек, местный лоцман.
— Это еще зачем? — удивился Мишин. — Пусть выведет из гавани, как положено, и идет на все четыре стороны.
— А кто их разберет, чего им надо? Говорят, хотим, да и точка! Мотивируют сложностью фарватера, опасностью и важностью груза. Главный аргумент — не хотят, чтобы в кубинских территориальных водах что-нибудь случилось, мол, отвечать-то им и неприятности расхлебывать — тоже.
Капитан остановился у иллюминатора и стал задумчиво смотреть вдаль.
— Не доверяют нам наш же корабль. Оригинально!
— Ну, не то чтобы не доверяют, — более дипломатично сформулировал Збруйков. — Скорее перестраховываются.
— Мозги они нам компостируют, а не перестраховываются.
— Так что? Ты не против, Михалыч? Мне намекнули, так сказать, в приватной беседе, что если мы согласимся, то причин задерживать выход «Горького» в море не будет.
— А вам не кажется, что кубинцы на самом деле что-то затевают? — подал голос командир морпехов. Эти недомолвки и постоянные препоны не давали ему покоя, как и остальным присутствующим. Что-то уж больно настойчиво кубинцы пытаются оставить у себя груз. Точно, глаз положили на чужое добро!
Капитан мрачно скрестил руки на груди. Внешне он был спокоен, но все понимали, какая буря клокочет у него в душе. Ведь решающее слово теперь за ним. Здесь, на судне, он — единственный начальник. А все остальные, кроме, разумеется, остававшегося на берегу Збруйкова, были частью его команды и должны уважать любое его решение. Иначе в море нельзя.
— Что бы они ни затевали, выхода у нас нет. Откажемся — сидеть нам тут до морковкина заговенья. Они ведь еще тысячу заковырок найдут, жабы изворотливые, — после некоторой паузы ответил Мишин и в сердцах добавил: — Чтоб им провалиться, р-рыбью холеру им в глотки!
— Вот и ладненько, — потер руки Збруйков. — Ты только не обижайся, Михалыч, я знал, что ты — человек опытный, не будешь понапрасну возражать против неизбежного. Поэтому заранее почти договорился с кубинцами. Их мастер проводки судов должен будет сразу прибыть. После моего звонка с согласием, разумеется.