Потомки ленапов слушали слова Ункаса с тем уважением, которое внушает суеверный страх, и тайно наслаждаясь тем образным языком, на котором говорил юный сагамор. Ункас внимательно следил своими умными глазами за слушателями и, убедившись, что его слова произвели выгодное впечатление, постепенно отбросил свой властный тон. Окинув взглядом безмолвную толпу, окружавшую возвышение, на котором сидел Таменунд, он впервые увидел связанного разведчика. Ункас пробрался сквозь толпу к своему другу, быстрым, гневным движением ножа перерезал связывающие его тело ремни и дал знак толпе расступиться.
Индейцы повиновались молча и снова сомкнулись в круг, как до появления Ункаса. Он взял разведчика за руку и подвел его к патриарху.
— Отец, — сказал он, — взгляни на этого бледнолицего: это справедливый человек, друг делаваров и гроза макуасов.
— Какое имя заслужил он своими подвигами?
— Мы называем его Соколиным Глазом, — ответил Ункас, называя разведчика его делаварским прозвищем, — потому что зрение никогда не изменяет ему. Мингам он известен своим верным ружьем, и они называют его Длинным Карабином.
— Длинный Карабин! — воскликнул Таменунд, открывая глаза и сурово смотря на разведчика. — Моему сыну не следовало бы называть его другом.
— Я называю другом того, кто на деле показывает себя другом, — ответил молодой вождь спокойно и твердо. — Если делавары приветствуют Ункаса, то и Соколиный Глаз находится среди друзей.
— Бледнолицый убил многих из моих воинов. Его имя славится ударами, которые он нанес ленапам.
— Если какой-нибудь минг нашептал это на ухо делаварам, то этим только доказал, что он лживая птица, — сказал разведчик.
Он решил, что для него наступило время оправдаться в таких оскорбительных обвинениях.
— То, что я убивал макуасов, я не стал бы отрицать даже на их советах у костра. Но никогда моя рука не принесла вреда делавару, так как я дружески отношусь к ним и ко всем, кто принадлежит к их племени.
Легкий одобрительный шепот пробежал среди воинов, обменявшихся друг с другом взглядами, говорившими, что эти люди начинают сознавать свое заблуждение.
— Где гурон? — спросил Таменунд.
Магуа смело выступил и встал перед патриархом.
— Справедливый Таменунд не будет удерживать то, что гурон дал ему на время, — сказал он.
— Скажи мне, сын моего брата, — проговорил мудрец, отворачиваясь от мрачного лица Хитрой Лисицы и с радостью устремляя свой взор на открытое лицо Ункаса, — имеет ли гурон над тобой право победителя?
— Нет. Барс может иногда попадаться в ловушки, расставленные женщинами, но он силен и знает, как выпрыгнуть из них.