И прииде купец Дмитрей на корабль свой плача и рыдая, чая от царя смерти приять. А сын его играет на карабли, на древце ездит: рукой за конец держит, а другой рукой плеткой побивает, а мнит, яко на коне ездит, яко же подобает детям игры творити. Детище же, виде отца своего велми печалня, и отложи игру свою, и скоро тече ко отцу своему и рече: «Что тя вижу, отче мой, велми печалня и изнемогающа? Кое зло прилучися тебе на сем царстве?» Рече отец сыну своему: «Чадо мое милое! Ты играет по-детски, а отцовы печали не ведаеш. Не веси ли, чадо мое милое, что ми царь отвечал смертный час? А ответу не имам дать и не вем как пособить». И рече детище отцу своему: «Отче, скажи мне, что тобе царь извечал и какую речь говорил тобе. Яз помогу ти». И рече отец к сыну своему, воздохнув из глубины сердца своего: «Тебе ли, чадо мое, помочи мне? А ты отроча младо еще. Аз и свершен муж, а смысла не знаю, что ми царю отвещать, а ты ли, что хощеши царю отвещать и смыслить?» И рече детище отцу своему: «Отче мой, скажи мне, что тебе царь извечал и какую речь поведал тобе. Яз помогу ти. Ведомо же ти буди, отче: конь на рати познаваетца, а милый друг у беды помогает. И ты, отче, скажи ми, младому своему отрочати, что тобе царь извечал. Аще ли, отче, не поведаешь мне, то сам от царя смерть примет, а меня погубит!» Слышав же отец от сына своего мудрую речь и рече се: «Сыну мой, то печаль и рыдание имам от царя: царь мне велел у собя 3 загатки отгадать. А тех ради 3-х загадок триста и 30 купцов седят в темнице, терпят глад и наготу и скорбь имени ради Христова. И заповедывает царь не велит на торг хлеба петчи, дабы гладом измерли. И яз, страха ради царева, взя сроку на 3 дни, а в четвертый день хощет главу мою мечем усекнуть, а товар мой на собя възять». И рече детище отцу своему: «Прости мя, отче, пред собой глаголати. Безумных мужей рыдание твое: един хощеш печаль свою утаить, а мне, отрочати своему, не поведает. Аз, отче, помогу ти. И ты, отче мой, молися богу, а не тужи: аз за тобя загатки у царя отгадаю! Возверзи на господа печаль свою и той тя пропитает!» Детище же взем игру свою и нача играть. Отец же его малу утеху приим от сына своего и рече в себе: «Сын мой меня тешит, а что ему младому отрочати учинить?» И плакася купец Дмитрей всю 3 дни.
И уже светающу четвертому дни, и призва сына своего и рече: «Се, сыну мой, тот день приде, коего просих у царя. Что ми велиш пред царем говорить?» И рече сын отцу своему: «Пойдем, отче, пред царя, возмем с собой единаго раба. Воля господня да будет; яко же и бысть, тако же и будет. Буди имя господне благословенно от ныне и до века!» Отец его дивися разумному ответу сына своего и помышляше в себе, глаголя: «Господи, что се будет?» И пойде купец Дмитрей ко царю с сыном своим и с рабом и ста пред царем. И рече царь купцу: «Се, купче, тот день приде, коего просил у меня. Отгадай три загатки мои!» И рече сын купцов ко царю: «Дай мне, царю, испить. Яз тебе загатки отгону». И рече царь детищу: «Не подобает тобе загатки мои отгадовать. Аз велю купцу сему отгадывать». И рече детище к царю: «Яз сего купца сын единородный и превозлюбленный, аз за отца своего загатки отгадаю». Царь же налья чащу златую меду и даст детищу. Детище же даст отцу своему. Отец же испив чашу и хотя отдать царю. И детище же рече отцу своему: «Не отдавай, отче мой, чаши сия, но скры в недра своя [*],занеже царево даяние не отходит вспят!» Отец же послушав сына своего и съкры чашу в недра своя. Царь же налия другую чашу и даст -детищу. Детище же испив чашу и скры в недра своя. Тако же и рабу повеле скрыть в недра своя. И рече детище: «Царево даяние не ходит вспят».