На его левой лодыжке красовался маленький очаровательный шрамик.
— Попал в аварию на мотоцикле, когда был в таком возрасте, как ты сейчас, — известил Хадсон.
— Не впечатляет, — разочарованно покачала головой Кендалл и состроила презрительную мину. — По части шрамов тебе меня не переплюнуть, — гордо заключила она. Ты обыкновенный недотепа, Хадсон Беннингтон, по прозвищу Третий. А я трагическая личность. Так что смирись.
— Я всего-то надеялся показать тебе, что у нас много общего, — охотно отозвался он на ее смелую шутку.
— Не думала, что родство душ устанавливается по количеству шрамов на коже, — философски заметила женщина.
— Но и это еще не все, — вновь привлек к себе ее внимание Хадсон. — Видишь, Кендалл, я еще не оставляю надежды поразить тебя.
Он встал прямо перед ней, снял с себя выцветшую серую футболку и повернулся к Кендалл боком.
— И что? — удивленно спросила она, внимательно окидывая взглядом его обнаженный внушительный торс.
— Не туда смотришь, — сказал он. — Вот, между ребрами.
Поиски не были напрасными. В конце концов Кендалл действительно удалось разглядеть аккуратный красный шрам.
— Что это? Следы школьных разборок? — спросила она, проведя рукой по отметине.
— Нет. Недотепа, как ты недавно выразилась, заработал это в Кении два года назад. Налетел на покосившуюся ограду одной заброшенной фермы. Жизненно важные органы задеты не были, но крови потерял немало, вполне мог и погибнуть, чего, к счастью, не произошло.
Внимание Кендалл привлек крошечный шрамик на его губе. Она видела, что повреждение свежее, только успело зарубцеваться, но опасалась спросить, интуитивно чувствуя, что это может относиться к той части его недавнего прошлого, о котором он старательно избегает говорить.
— В тебя когда-нибудь стреляли? — полюбопытствовала Кендалл.
— Много раз. Но мне повезло, ранен не был. А вот Мирабелле повезло куда меньше. В Гватемале, в Сальвадоре, даже в Техасе. Мирабелла всегда у меня на сердце. Только она меня и спасала до последнего времени.
— Итак, Хадсон Беннигтон Третий, когда же ты намерен вновь отправиться в странствия? — наконец задала Кендалл Йорк животрепещущий для нее вопрос.
— В какие такие странствия? — спросил ее Хадсон.
— Может быть, в кругосветку или в какую-нибудь глушь. Туда, где опасность, где стреляют или где солнечный свет преображает до неузнаваемости несовершенства жизни. Куда-нибудь подальше от провинциальных городков с их скукой и ограниченностью.
— По правде сказать, на днях поступило одно предложение от коллег и партнеров по экспедициям. Они прислали мне сообщение и ждут ответа, — признался Хадсон.