— Ах ты, шлемазл[154]!!! — и врезала дылде по уху, отчего тот, не выпуская свою жертву из рук, с размаху сел в пыль. Пока он ошеломленно хлопал глазами, а Джек барахтался рядом, пытаясь вырвать свой ворот из его лапищи, Мари уже разъяренно повернулась к возникшей, как из-под земли, публике:
— А ну, жужелицы, брысь по норам! Здесь вам не МХАТ!
— Постой! — придержала ее за локоть Джоанна. — Ты чего туземцев разгоняешь? А транспорт? Или ты на своих двоих в Сент-Джеймс потопаешь?
— Да у них же на лбу написано, что они отродясь никакой живности крупнее таракана не держали! Давай лучше своих коней выпрягать. Верхом даже быстрее получится… — и Ксави, не тратя лишних слов, шагнула к карете.
— Вот-вот, — не трогаясь с места, сказала Джоанна, — две встрепанные курицы, пропахшие своим и конским по́том — это как раз то, что может произвести благоприятное впечатление на любую августейшую особу.
— Так что ты предлагаешь? — растерянно обернулась к ней Мари.
— Предлагаю выйти на ближайшую транспортную магистраль и обаять какого-нибудь проезжего. Причем делать это надо стахановскими темпами, потому что до начала аудиенции осталось полчаса. Кстати, — Джоанна уже доставала из кареты свой саквояж, — советую придать себе более цивилизованный вид, потому что этот гибрид Маленькой Разбойницы и Медузы Горгоны, — она показала подбородком на вздыбившуюся шевелюру Ксави, — способен любого прохожего сделать заикой. И я тебя прошу, постарайся в ближайшие четверть часа никого не лупить по уху, равно как и по прочим частям тела. И без того впечатлительные души аборигенов, — Джоанна красноречиво покосилась на зрителей, в немом восхищении взиравших на двух элегантных дам, с таким фурором ворвавшихся в их жизнь, — надолго сохранят в памяти образ белобрысой фурии, разгромившей их переулок.
Еще через пару минут крестьяне, трясущиеся в своих телегах на лондонский рынок, с изумлением оглядывались на непривычное для окраины зрелище: две знатные леди, разодетые в бархат и атлас, пешком направлялись к центру города, громко споря друг с другом. И уже миновав странную пару, селяне долго ломали голову над тем, что имела в виду высокая блондинка, требуя «голосовать», и почему шатенка в темно-синем платье в ответ предлагала спутнице «коня в шоколаде».
* * *
Арабелла резко остановилась. Глаза ее изумленно округлились:
— Господи, Питер!
— Арабелла, зачем? — только и смог сказать Блад.
Та пожала плечами:
— Что поделать, сэр, а как же мне жить дальше? Я теперь осталась одна. Должен же кто-то защитить вдову!
Мальборо решительно сдвинула брови: