— Да, мы на этом и строили наш тестер, — задумчиво кивнул Тор. — Не поиск суперменов, а подбор наиболее комфортной эпохи…
— Вот-вот! — Иван в азарте взмахнул рукой, едва не смахнув лампу. — Иначе они просто не прижились бы там. И тут не играют роли ни знание языков, ни владение оружием, ни дипломатические способности — всему этому можно обучить. Главное — попасть в точку. Это как в хирургии — совместимость должна быть полной, иначе организм отторгнет пересаженные ткани. И, в конце концов, — Сеич снял очки и, взглянув на собеседника близорукими серыми глазами, по-доброму улыбнулся, — каждый человек имеет право на счастье…
Лисицын внимательно взглянул на него:
— А вы сильно изменились, Иван Алексеевич…
Его прервал негромкий стук в дверь. В комнату вошла миловидная молодая женщина в шелковом платье, с тяжелыми черными косами, уложенными короной вокруг головы.
— Ванюша, что ж ты гостя замучил? Чайком бы попотчевал… Водица давно закипела, я уж и газ прикрутила… — низкий певучий голос ее журчал мягко и успокаивающе, а полные руки быстро и ловко накрывали на стол. — Матушка Ванина варенья да наливочки прислала. Грех не отведать.
Озабоченное лицо руководителя Центра невольно разгладилось. Он, улыбаясь, смотрел на хозяйку:
— Не беспокойтесь, Домна Васильевна…
— Да, какое ж тут беспокойство? — Домна даже удивилась. — Вы лучше шанежки попробуйте.
— Обязательно попробуем, — с удовольствием согласился Тор. — Что за чай без ваших знаменитых шанежек да ватрушек.
— А вот ватрушки-то мои погорели! — на лицо Домны Васильевны набежала тень. — Ваня, там реле времени опять испортилось, — посетовала она, — ты уж сделай что-нибудь. Не то сам печь пироги будешь!
— Обязательно, Домнушка! — Иван чмокнул ее куда-то в ухо. — Послушай, Домна…
Женщина вопросительно глянула на него.
— Скажи, ты хотела бы вернуться обратно? — Иван серьезно глядел на жену.
— С тобой?
— Нет, сама. Все-таки родные, знакомые. Хозяйство…
Домна ожесточенно замотала головой:
— Уж нет! Ты здесь, и жизнь моя здесь! Туда возврата мне нету! — и ее большие черные глаза с фанатичной верой взглянули на мужа.
* * *
С грохотом и смехом в комнату ворвались Нэд с Томми и Жаком, отмахиваясь от восторженно скачущего вокруг них Крошки.
Томми в комичном ужасе прижал кулачки к щекам:
— Ой! Они еще не встали!
— Мари, хватит валяться! — Нэд швырнул куртку в кресло и энергично постучал в дверь спальни. — Проспишь все на свете! Посмотри, какой снег на дворе!
— С вами поспишь, — зябко кутаясь в халат и передергивая плечами, заспанная Ксави выползла из комнаты. — О, Жак приехал!