— Мари! — Нэд тоже начал заводиться. — Если ты сейчас же не успокоишься и не объяснишь по-человечески, что произошло, то, ей-богу, я врежу тебе ниже ватерлинии!
От ярости волосы Ксави встали дыбом. Казалось, еще немного — и с них посыплются искры. Она подскочила к Волверстону и потрясла пальцем у него перед носом:
— Не пытайтесь оскорбить меня, сэр! Это не удавалось и более квалифицированным специалистам!
Джоанна тяжко вздохнула и тихо притворила за собой дверь, пробормотав:
— У некоторых людей ахиллесова пята находится под шляпой.
Все пчелы прилетали с медом, а одна — такая маленькая и вредная — с дегтем…
Джоанна провела ладонями по лифу темно-вишневого платья, разглаживая несуществующие морщинки, и еще раз критически осмотрела себя в зеркале.
— Этот пристальный и вдумчивый взгляд выдает в ней неутомимого исследователя. А печать мысли на челе вызывает в памяти облик Добролюбова, Белинского или, на худой случай, месье Вольтера, — продекламировала Ксави из глубины кресла.
Джоанна, не оборачиваясь, парировала:
— Точно так же, как при взгляде на некоторых присутствующих рождается страшное подозрение, что Обломовы бывают не только мужского пола. А ломоть торта в зубах этих присутствующих навевает мысли о Гаргантюа, Пантагрюэле и всех их родственниках, вместе взятых. Между прочим, советую вам, мадемуазель, все-таки приподнять с кресла вашу пятую точку, ибо плиссировка, боюсь, не предусмотрена фасоном вашего платья.
Прежде чем ответить, Ксави проглотила оставшийся кусок, слизнула крем с пальцев и, удовлетворенно вздохнув, промурлыкала:
— Что наша жизнь? Жратва! И учтите, ма шер[16], моя пятая точка с этим постулатом вполне согласна. Что до вашей эскапады по поводу моего туалета, то его фасон способен осмыслить только автор сего незаконнорожденного шедевра, да и то после поллитры. Остальные же вольны думать всё, что взбредет им в голову. Если, конечно, будет куда взбредать!
И, закончив эту замысловатую тираду, Мари томно вытянулась в кресле.
Джоанна хмыкнула:
— Если тебе не по душе твой наряд, почему ты выбрала именно его?
— Выбрала?! — вскричала Ксави. — Ха! Хорошенького же ты мнения о моем вкусе! В данном случае я — безропотная жертва сорвавшейся с цепи фантазии Нэда. «Этот голубой цвет так идет к твоим глазам!», — передразнила она. — «А золотые кружева — точь-в-точь твои волосы!».
— Он тебе такое говорил?! — ужаснулась Джоанна и прыснула: — Извращенец!
— Именно, — печально и с достоинством подтвердила Мари. — Такова моя планида. Между прочим, — деловито заметила она, — у тебя сзади нижние юбки подвернулись. Топорщатся, как сломанный зонтик «Три слона».