– Конечно. Ведь я люблю тебя.
– Да неужели! Оказывается, надо было вытащить тебя из огня, чтобы это услышать.
– Ты не вытаскивал меня из огня. Не отвлекайся.
– Ладно, не буду. Но в таком случае у нас получается, что Пантера…
– Пантера умер. А получается у нас кое-что совсем другое.
– И что же?
– То, о чем знает в Экумене каждый младенец.
– А о чем знает каждый младенец?
– Он знает, как зовут человека, который держит в своих руках этот меч.
Она взяла меч из рук рыцаря и, сжав рукоятку в ладони, очертила им широкий круг.
А потом сказала:
– Его зовут Заратустра.
Когда запылал последний нефтяной колодец, из которого можно было черпать черное золото ведрами, президент Экумены Гарин не опустил руки, потому что он был из тех, кто никогда не сдается.
Он носился с идеей установки насосов и вышек, которые будут черпать нефть из глубины.
И когда взлетел на воздух нефтеперегонный цех со складом готовой продукции, Гарин тоже не пал духом и лично помогал тушить занявшиеся от взрыва деревянные дома.
Но стояла великая сушь и загорелся лес.
Пожар пришлось пережидать в озере Ильмень, в воде.
Но Гарин был уверен, что город удастся отстроить заново.
Часть города уцелела – причем та самая часть, где находилась резиденция самого президента Экумены. Для пущей безопасности она была расположена на острове в устье Волхова, и пожар до нее не дошел.
Правда, в Белом таборе одержали верх враги цивилизации, и первое, что они сделали – это закрыли путь для моторных судов и машин по Москве-реке и Можайскому тракту.
А великий князь всея Руси Олег Киевич по прозвищу Варяг перегородил для дымных исчадий адовых дорогу через Тверской перевоз.
Но к чему говорить о дороге, если не было уже и самих машин. Накрылся последний источник. От дзержинцев не было ни слуху ни духу, а из сумбурных новостей «Радио столицы» было совершенно невозможно понять, что происходит в Москве.
Ясно только, что ничего хорошего.
Но и тут Гарин не сдался.
С ним оставались еще сотни соратников.
Но однажды, возвращаясь на уцелевшем газике с месторождений, где все еще пытались заново раскопать заваленные землей колодцы, которые с таким трудом удалось погасить, Гарин увидел Тамару Крецу, бредущую по степи босиком.
Это было место, где против степного пожара пускали встречный пал, и ее ноги мягко погружались в светлую золу.
Гарин окликнул ее и предложил подвезти до города.
– До какого города? – спросила она.
Рядом была степная биостанция, где изучали распространение жизни из леса в степь, и когда Новгород сгорел, Тамара перебралась сюда. А Гарин, погруженный в свои проблемы, об этом даже не знал.