Лицо Орниза потемнело, он резко отдёрнул полог и вышел. Фаргид злорадно улыбнулся: на самом деле, об убийстве Астрада вождём ему рассказал Вартан. Глэда же наоборот — всячески старалась навредить Фаргиду, мстя за то, что он отверг её. Даже на собрании племени она подтвердила ложь Орниза о том, что Фаргид якобы убил Астрада, брата вождя. Теперь она будет наказана за свою ложь — Орниз не оставит её в живых, как свидетеля собственного преступления.
Вошли несколько воинов. Они подхватили связанного Фаргида и вынесли на площадку перед костром. Барабаны смолкли. К пленнику подошёл шаман, раскинул над ним руки и тихо завыл. Временами в это вытьё вплетались странные слова, тон голоса то уходил вверх, то резко падал вниз, пожалуй, человек даже не способен издавать настолько низкие утробные звуки. Но шаман в глазах соплеменников и не был человеком, потому и мог то, что простому смертному не дано.
В теле пленника начала зарождаться боль. Она вначале слабо пульсировала, переливаясь из одного органа в другой, подчиняясь голосу шамана, затем, постепенно усиливаясь, накатила тяжёлыми волнами, накрывая всё существо истязаемого и, наконец, стала ровно и стремительно нарастать, причиняя невыносимые страдания.
Фаргид вначале просто игнорировал боль — настоящий воин её не боится. Когда же боль стала невыносимой, он её просто забыл. Он стёр из памяти такое понятие как боль — самые лучшие воины эргайлов умеют делать это. Глупый Орниз не принадлежал к числу самых лучших, поэтому не верил в такое умение. Если бы верил — не заставил бы шамана плести это сложнейшее заклятие, поскольку пользы с него в этом случае — никакой. Пленник спокойно лежал и смотрел на шамана, который к завыванию добавил приплясывание, видимо заклятье достигло своего апогея. В это время жертва обычно уже умирала от страданий. Но Фаргид вовсе не походил на умирающего, он даже начал злорадно улыбаться прямо в глаза вождю. На лице Орниза всё более стала проступать ярость, хотя проявления чувств во время подобных обрядов не пристало вождю. Ну что ж, пленник того и добивался — пусть его сожгут на костре, но племя увидит, как неподобающе вел себя вождь и обязательно припомнит ему это в случае малейшего проступка в будущем.
— Видишь, Орниз, — я не испытываю боли, — заговорил пленник, — значит невиновен! Ты не можешь казнить невиновного, демоны Агоды накажут тебя за это!
— Ты виновен, — тихо сказал Орниз. — Виновен! — теперь он закричал. — Ты виновен, виновен, виновен! — вождь подскочил к связанному Фаргиду и стал наносить ему беспорядочные удары кинжалом в грудь, живот, голову…