Мышь обрадовалась и отбросила веревку.
Поживем еще, подумала она и, уцепившись лапами за холодную металлическую перекладину, неожиданно легко перекинула на верхнюю полку свое усталое грузное тело.
В трех шагах от нее, в самом центре холодильника, тусклыми желтыми лучами светилась тарелка с тонко нарезанными ломтиками сыра. Мышь сглотнула слюну, вжала голову в туловище и зачем-то оглянулась по сторонам, как будто кто-то в этом запустении мог застигнуть ее врасплох.
Холодильник мощно содрогнулся, отключаясь, и тут же затих. От наступившей тишины стало еще страшнее, и мышь почувствовала, как крупные неуправляемые мурашки от ушей побежали куда-то вниз по спине и, едва достигнув кончика хвоста, тут же ринулись обратно.
Шаг назад, два шага вперед, шаг назад, два шага вперед. Собрав нервы в кулак и выработав в уме технику передвижения, мышь приготовилась к маневрам.
Голод страшнее страха. Вторые сутки она тряслась в этом ледяном чистилище без права на спасение. И вот она, надежда! Зверек твердо для себя решил, что умрет только после нее. Теперь мышь точно знала, что, когда желудок наполнится жирной, нажористой пищей, у нее появятся новые силы и тогда она уж точно сможет отодвинуть эту тяжелую сейфовую дверь и выбраться, наконец, наружу.
Она боялась только одного: сыр может улететь. Он уже приподнял свои засохшие прозрачные крылышки и, как бабочка-капустница, легко бякал ими в воздухе. Всего один небольшой прыжок отделял мышь от сыра. Единственная попытка, редкий неправдоподобный шанс, отчаянная последняя везуха – все вместе сгруппировалось в едином пространстве и времени, что, видимо, и вызвало неожиданный оргазм холодильника и его последующий коллапс.
Мышь сделала глубокий судорожный вдох, напрягла жилистые сильные лапы, на мгновенье, чтобы сосредоточиться, закрыла глаза, и вдруг волна яркого света и обжигающе горячего воздуха хлынула откуда-то из-за спины и накрыла ее с головой. Сверху раздался короткий вопль, и что-то острое и одновременно тупое воткнулось ей в сердце.
* * *
Ленка проснулась от собственного крика.
На столе перед ней одиноко стояла наполовину опустошенная бутылка коньяка.
Неужели я спала, подумала она и тупо уставилась на бутылку.
Губы ее брезгливо скривились, и в памяти возник обрывок короткого сна.
Мыши в ее доме сроду не водились. Ленка на всякий случай обернулась, чтобы удостовериться, что холодильник закрыт. Он был закрыт, но счастливые желтые бабочки внутри него поднялись с тарелки и, замахав сырными крылышками, весело унеслись в ночной эфир.
Пожалуй, хватит, решила Ленка, если удалось уснуть в сидячем положении, значит, возможно, получится уснуть и в лежачем. Но при этом не тронулась с места, а, напротив, подперла подбородок рукой и уставилась в непроглядную черноту окна.