На следующий день Куянгуак снова отправился к айсбергу и добыл большого тюленя. Возвращаясь с тушей на буксире домой, он случайно встретил братьев-соседей. К счастью, мать заранее предупредила его и дала совет: «Если они вдруг захотят напасть на тебя, зачерпни левой рукой немного морской воды и смочи губы». Как только братья накинулись на него, Куянгуак так и сделал. Старший из братьев начал с того, что ухватил его каяк за нос и попытался перевернуть; но стоило Куянгуаку почувствовать на губах морскую воду, как он отпустил каяк. А Санак сказал: «Посмотрите, какие там встают пенные буруны! Давайте посмотрим, кто из нас первым сумеет преодолеть их», и братья изо всех сил принялись грести к берегу. Куянгуак, которому приходилось тянуть на буксире тюленя, вынужден бы сперва отстать; но, разогнавшись, он полетел стрелой и вскоре поравнялся со старшим братом и обогнал остальных; и пока братья гребли к линии бурунов, Куянгуак уже пересекал ее на волне прибоя. Когда волна отступила, он выпрыгнул на камни, а с подходом новой волны вновь запрыгнул в каяк. На пути домой братья тайно сговорились окружить его; однако он выскочил на берег первым и сумел ускользнуть.
Тем временем мать его внезапно хватилась одной определенной пряди волос и очень встревожилась, так как знала, что это плохой знак для ее сына; но вскоре прядь обнаружилась на своем месте, у нее на лбу. Она успокоилась за сына и пошла на вершину холма ждать его возвращения. Она встретила его на берегу вместе со второй женщиной, которая спросила, как дела у ее братьев. Он ответил: «Даже странно, что ты даешь себе труд беспокоиться об этих глупых созданиях!» Когда мясо тюленя сварилось и мужчины сели ужинать вкусной грудинкой, мать нескольких сыновей исполнилась зависти и обиделась, что ее не пригласили к трапезе. Узнав об этом, вдова отрезала кусок филейной части и отнесла ей в подарок. Они сели есть, и Санак чуть не задохнулся, а чуть позже и старая мать его закричала и запросила воды. Выпив воды, она оправилась; Санак, однако же, испустил дух. Когда вдова вновь появилась в комнате, старший из братьев обвинил ее в этом; он сказал: «Ты накормила их только для того, чтобы погубить, – именно ты, и никто другой, убила их!» Одновременно он поднялся и бросился всем телом на подпорки крыши; он хотел выбить подпорки и обрушить крышу на нее – но вдова быстро поставила их на место. Он снова поднялся с места и, повернувшись к вдове, одним движением вырвал из ее куртки два лоскута – один спереди, другой сзади. Тогда она, не обращая внимания на это оскорбление, выбежала из дома и сказала сыну, что двое врагов теперь устранены. Они так обрадовались этому счастливому событию, что в ликовании своем налетели на лодку; и случилось так, что мать при этом сломала спину. Когда Куянгуак принес ее в дом, она взяла немного грязи из того места, куда ее покойная мать складывала всевозможные грязные отходы, и бросила на дом своих соседей-врагов. От этого у них в доме приключилась болезнь, от которой умерли все, за исключением сестры, которая превратилась в кивигтока (т. е. ушла из мира людей).