В это последнее утро чемоданы стояли уже у двери — его и Сейры. Мартин открыл холодильник и, взглянув на высохший бифштекс, выбросил его в мусорное ведро. Вернувшись в Бостон, он снова приступил к работе в своей компьютерной фирме.
— Бедняга этот Мартин Берни. Просто не верится, — сказал Чак Дженнер во время обеденного перерыва. Он передал чашку кофе Аль Сурино, новичку в их компании. — Это его так потрясло. Отличная была пара, никаких проблем, никаких детишек, которые то болеют, то за них надо платить в колледж. Ее мать в приюте для престарелых в Небраске. Больше у нее никого нет. Ей, очевидно, уже сообщили.
— А он не верит, что она утонула? — спросил Аль Сурино. Как обычно, они перепили кофе, и Чак начал заигрывать с секретаршами, особенно с той, с большой грудью.
— Он в шоке. Снова и снова рассказывает все детали. Она была блондинка, ужасно костлявая. Держалась особняком, насколько я знаю. Может, застенчивая была. Из тех, для кого кроме дома ничего не существует. Когда мы собирались, всегда приносила всякую вкуснятину. Прирабатывала в библиотеке в Монтрозе. Бедный малый.
— Похоже, Макманус в свое время положил на нее глаз, — сказал Аль.
— У него шансы на повышение, — сказал Чак. — Готов спорить.
— Может, у нас у обоих теперь появится шанс, — предположил Аль. — А может, нас пошлют в Нью-Йорк или во Флориду?
Чак посмотрел на Мартина, сидевшего в выставочном зале.
— Несомненный шанс.
Мартин начал испытывать отвращение к своей работе — вечно сидеть с бумажками, как школьный учитель, вокруг люди в пиджаках и галстуках и все говорят, говорят, говорят.
Вещи Сейры он повесил в шкаф. Их было не очень много — в финансовых вопросах он держал ее в ежовых рукавицах. Теперь скопленные деньги лежали в банке, а ее не было. Одежда сохранила ее запах. Он помнил, как пахли ее волосы. Мартин терпеть не мог женщин в бигуди и всегда настаивал, чтобы она ходила в салон красоты. Та шелковая черная пижама — она так и утонула в ней и гниет где-то в черном шелке и кружевах, его последнем таком симпатичном подарке.
Широкие окна торговых залов Компании выходили на шоссе. Машины, которые ему приходилось продавать, занимали весь торговый зал от стены до стены. Целый день он говорил о «меню» и «битах», как будто и на самом деле имел какое-то представление о том, как они устроены. Машины снимали копии, печатали, складывали и скрепляли бумаги. Тем же занимался и он. Машины аккуратно стояли в квадратах солнечного света, врывавшегося в широкие окна.
Разбить их. Разнести все Разнести и Чака, и Аля, трепавшихся о нем в соседней комнате. Они думают, что он ни о чем не догадывается? Он встал и направился в соседнюю комнату, где хранились нужные ему бумаги.