Оружие времен Античности. Эволюция вооружения Древнего мира (Коггинс) - страница 31

(201–120 до н. э.) длина копья, называемого сарисой, составляла от 21 до 24 футов, так что обороняющаяся фаланга «ощетинивалась» острием шести рядов опущенных копий. Такая сарисса, разумеется, применялась совершенно другим способом, чем короткое копье былых времен, точно так же как и сама фаланга применяла другую тактику.

Меч обычно представлял собой обоюдоострое оружие с клинком в виде листа, хотя на картинах мы порой можем видеть и короткий и тяжелый рубящий меч, весьма напоминающий кукри[15] непальских горцев – весьма примечательное оружие, возможно привнесенное в Индию вместе с армией Александра Македонского. Обычно гоплит имел еще и кинжал с широким клинком, называвшийся пара-зониум («друг у пояса»).

Граждане, которые не могли позволить себе приобрести полный набор вооружения, действовали как вспомогательные части в составе тяжелой пехоты – в основном как копейщики, лучники и пращники. Эти легковооруженные части могли быть оснащены по-разному, но копейщики обычно имели круглый щит, который был меньше и легче, чем у гоплитов; их шлем, в отличие от тяжелого боевого шлема тяжеловооруженного пехотинца, был больше похож на современную каску и закрывал только голову, причем мог быть сделан из кожи. Эти воины, вероятно, могли не иметь кирасы или поножей.

Самое большое изменение в способе ведения военных действий древними греками заключалось не в оружии или снаряжении, а в концепции применения фаланги из гоплитов, когда четкий строй одетых в броню копьеносцев действовал на поле боя по команде, как один человек. Ранее сражение представляло собой множество индивидуальных схваток, бой неизменно начинался перебранкой, во время которой каждый из поединщиков старался вынудить своего противника покинуть его защитную позицию за большим щитом и сделать первый выпад. Фаланга же не была местом, где каждый воин мог бы демонстрировать свою отвагу и боевое мастерство. Для подобных соревнований древние греки завели у себя Олимпийские игры. В бою же безопасность строя зависела от каждого человека, поддерживаемого своим соседом, и каждому воину приходилось подчинять свои личные желания и страхи во имя единства и успеха всего строя. То обстоятельство, что в небольшом и тесном обществе городов-государств сосед в строю вполне мог быть и соседом в гражданской жизни, также являлось важным фактором, содействуя соблюдению дисциплины.

Но древний грек, за исключением спартанцев, был исключительным индивидуалистом, обладавшим впечатлительной душой, склонной к ликованию в случае победы, но и способной, даже слишком поспешно, признать поражение. Его дух – рожденный под гимны в честь Аполлона и воинственные кличи, укрепившийся в боевом единстве со своими товарищами-воинами – мог бросить его вперед навстречу страшной опасности; но, как только экзальтация ослабевала, а опасность возрастала, его разум начинал подсказывать, что хорошо бы найти где-нибудь местечко поспокойнее. Один англичанин в 1915 году с горечью заметил по поводу какого-то подразделения союзных войск, отступление которого поставило под удар позиции его полка: «Они наступали как черти – в обе стороны». Подозревают, что эти слова были высказаны именно по поводу греков.