Она тихо застонала, дрогнули ресницы, вспыхнули глаза, полные боли и отчаяния. Огромные глаза, их блеск затмил очертания предметов. Борисов сбавил свой напор, двигал бедрами медленно, лаская груди и целуя разом ставшие сухими губы. Она сдержанно стонала, но уже ее бедра выгибались навстречу ему, уже пальцы тискали кожу на его спине. Но он уже мог себя сдерживать...
– Все... – пробормотал Борисов. – Ты была прекрасна, Аня, а я не очень, извини... Ты не успела?
Аня лежала с закрытыми глазами, ни слова, ни движения. Борисов лежал рядом, с восторгом глядя на обнаженное женское тело, красивое, юное... И самое главное – оно принадлежало только ему, и никому больше!
– Ань?
– Ох, Стасик... – Она села на полу, посмотрела на халат, испачканный кровью. – Ну вот, испортили красивую вещь... Стасик, ну ты же умнее меня, мог бы как-то сдвинуть... А теперь...
– Ань, я только об этом и думал, да? Да плевать нам на халат, купим другой, десять таких халатов!
Он уже не играл, говорил искренно.
– Стасик, ты же не миллионер. Такой красивый халат, что ж его, выбрасывать теперь? Ох... Я опять побежала в ванную, ладно?
Она вскочила на ноги – длинные ноги, ослепительно белые, невероятно красивые. Борисов тут же обнял их, поцеловал коленку. Аня схватила халат и, сверкнув белыми ягодицами, убежала в ванную. Они и вправду ослепили его, снова возникло желание, захотелось ласкать это красивое тело. Он с тяжелым вздохом встал на ноги, снял джинсы, бросил их на пол, вместе с трусами, снял и футболку, голый пошел в ванную.
Аня не закрылась на задвижку. Он распахнул дверь, увидел ее, стоящую под душем в ванне. Красные струйки воды текли по ванне к стоку, на глазах теряя свой цвет.
– Стасик, ты просто нахал... – сказала Аня. – Ворвался прямо сюда... Хоть бы спросил разрешения.
Какое разрешение? Он чувствовал себя виноватым перед девушкой, которой было больно, наверное, не очень приятно, но она все же решилась. Хотелось исправиться...
– Аня... Извини, но что ты прячешь тут? Я уже все видел и хочу...
Он встал в ванну, опустился на колени, прижался губами к ее животу.
– Стасик, все было хорошо... – тихо сказала Аня.
– Ничего еще не было, Аннушка, все только начинается, – пробормотал Борисов, жадно целуя ее белый плоский живот и опускаясь губами все ниже и ниже.
Аня испуганно ахнула:
– Стасик?..
– Потерпи, Анюта...
Он страстно целовал ее, ласкал осторожно, понимая, что может причинить боль девушке, но умело. Аня, откинувшись на кафельную стенку, стиснула зубы, тихонько стонала, напряженно ожидая нового приступа боли. Но вскоре в ее глазах вспыхнули искры нарождающейся страсти, она положила ладони на голову Борисова, не позволяя ей подняться, страстно задвигала бедрами, застонала, уже нахально заталкивала его голову с такими сладостными губами себе между ног.