— Однако это очень опасно. Духи должны хранить душу человека, пока плетется волшебный кокон. И если что-то пойдет не так, она останется беспомощной в подземном мире. Очень неприятная смерть. Но если все пройдет гладко и духи вернут то, что сохранили, тогда заклинание сработает и человек останется жив, хотя все, кто видел его смерть, будут считать его мертвым. Однако, хотя говорят, что такое возможно, я никогда не слышала, чтобы кто-то воспользовался чарами кажущейся смерти. Вполне может быть, что это всего лишь досужие домыслы.
Броган молча сидел, сопоставляя ее слова с тем, что уже слышал раньше, пытаясь собрать полученные сведения воедино. Должно быть, Мать-Исповедница все же прибегла к этому фокусу, чтобы избежать справедливого возмездия, но вряд ли она могла сделать это одна, без сообщников.
— Кто может наложить чары кажущейся смерти?
Старуха ответила не сразу. Ее выцветшие голубые глаза загорелись опасным блеском.
— Только волшебник, мой господин. Только волшебник, обладающий огромным могуществом и безграничными познаниями.
Ответный взгляд Брогана был тверд и столь же опасен.
— А в Эйдиндриле есть волшебники?
Старуха медленно улыбнулась. Глаза ее засияли. Порывшись в кармане, она бросила на стол монету, которая, немного покрутившись, замерла прямо перед генералом. Броган взял серебряный кружок и внимательно осмотрел.
— Я задал вопрос, старуха. И хочу получить ответ.
— Он у вас в руках, мой господин.
— Я никогда не видел таких монет. Что на ней изображено? Похоже на огромный дворец.
— О, так и есть, мой господин, — прошипела старуха. — Это место спасения и рока, волшебников и магии. Это — Дворец Пророков.
— Ни разу не слышал. Что еще за Дворец Пророков?
Старуха улыбнулась ему, словно родственнику.
— Спросите у вашей колдуньи, господин мой.
И она повернулась, собираясь уйти. Броган вскочил на ноги.
— Никто не разрешал тебе уходить, ты, старая беззубая жаба!
— Это из-за печенки, мой господин, — бросила она через плечо.
Броган оперся кулаками на стол.
— Что?!
— Люблю сырую печенку, мой господин. Наверное, от этого у меня со временем и выпали зубы.
В этот минуту появился Гальтеро. Он обогнул старуху и девочку, идущих к двери, и отсалютовал.
— Господин генерал, разрешите доложить...
— Подожди!
— Но...
Жестом велев Гальтеро замолчать, Броган повернулся к Лунетте.
— Каждое слово правда, господин генерал. Она как водомерка, касается только поверхности. Но все, что она сказала, быть правдой. Она знает гораздо больше, чем говорит, но то, что говорит, — правда.
Броган нетерпеливо махнул Этторе. Юноша, подлетев к столу, замер по стойке «смирно».