— Более чем, судя по состоянию мониторов. — сказал смуглый, невысокий и черноволосый. — Что, Солнце, совсем хреново?
— Фрерай, вот не надо только умничать. — выпалила на одном дыхании дева. — Ребенок сможет предсказать, что будет с миром дальше — а они и не чешутся, кидаясь в крайности. Одни пророчат конец света, другие наоборот, предпочитают не замечать очевидного. Нет, светлые головы конечно имеются, но… Так, стоп. А чего это вы вдвоем?
Мужчины переглянулись, потом вздохнули и Фрерай сказал:
— Да у нас тут ЧП… Небольшое… Творец воплотиться захотел. Ну а нам как всегда забыл сказать…
Солнце посмотрела на них с недоумением.
— Ну и что? У вас это вроде и не проблема вовсе, не раз бывало.
— Солнце… помнишь, как мы не допустили истребление трайров? — спросил светловолосый.
— Таэмрай, я еще не совсем из ума выжила, помню конечно. Но каким образом это связано? Она, если не ошибаюсь, должна была погибнуть после второго похищения уртварами, трайров теснят, но не уничтожают, мир не скатывается в равновесие и все замечательно.
— Творец её выбрал, Солнце. И сама понимаешь, к чему это приведет.
Дева опустилась в кресло, смотря на мужчин круглыми глазами.
— Тапки уртварам… белые и пушистые… Мы же ей такую аномалию прописали, чтобы обойтись без Проводника… — потом посмотрела на мониторы, показывающие состояние её мира и застонала. — Но я же не могу здесь все бросить… Загнутся ведь вообще!
Мужчины переглянулись вновь, вспоминая слова, услышанные в самом начале. Все они, Хранители, такие. Сто раз готовы на словах отказаться от мира, а вот приходит момент — и фиг ты бросишь начатое.
— А мы уже об этом подумали. Тонк и Парра за ним присмотрят, пока ты с нами будешь, они как раз заскучали. Она Луной побудет, а он Марс себе присмотрел.
— Только не Марс! Пусть лучше Юпитер или Сатурн выберет!
— Не важно. Ты согласна? Временно, пока мы не выйдем из критической зоны?
Солнце задумалась. А потом вздохнула и сказала:
— Согласна. Ну, и как меня у вас величать будут?
Таэмрай хмыкнул, Фрерай улыбнулся.
— Будешь Элнарой, кометой-предвестницей.
* * *
Следующим утром, проснувшись в объятиях Макса, я почувствовала себя самой счастливой трайрой на свете. И колечко-оттиск на среднем пальце левой руки смотрелось так, как будто всегда там и было. Древнее серебро, вновь начищенное до блеска, с оттиском знака, точно совпадавшим с печатью на кольце Макса, оплетенное тончайшими нитями заклинаний, включавших в себя защитные чары, было действительно очень красивым.
Макс проснулся, прижал меня к себе и тихонько сказал: