— Держи! Тяни вот эту петлю!
— Нет, не с этого надо начинать!
— С этого!
Мы долго пыхтели, а в итоге из одного узла получилось два, да таких, что и сам чёрт не смог бы их распутать.
В шестом часу, когда узлов стало ещё больше, мы окончательно убедились, что дальше возиться с этой леской не имеет смысла. Папа пустил в ход ножницы и, избавившись таким образом от узлов, соединил два свободных конца лески.
Мы вытерли потные лица и занялись рюкзаком. Когда всё было готово, папа встал на ноги и сказал:
— А теперь мы с тобой можем сходить в кино, а потом пораньше ляжем спать.
— Папа, а когда будем делать мамалыгу? — напомнила я.
Папа хлопнул себя по лбу и посмотрел на часы:
— Беги, моя девочка, в булочную и возьми ещё один батон. Подсолнечное масло и помидоры у нас есть. Да, и ваты захвати по дороге.
— Сколько ваты?
— Сколько? — папа задумался. — Возьми четыре пакета. Этого, пожалуй, хватит. Роси́ца! Ро́си!
В дверях показалась мама.
— В чём дело?
— Роси! Как делается мамалыга?
— Мамалыга? — брови у мамы поднялись до самой причёски. — В кастрюлю с подсоленной водой сыплете муку и перемешиваете до тех пор, пока не получится мамалыга. Потом добавляется масло, шкварки и…
— Стоп, стоп, стоп… — прервал её папа. — Ты мне расскажи, как делается мамалыга с постным маслом и помидорами для приманки?
Мама пожала плечами.
— Меня учили готовить еду для людей, а не для карпов! — заявила мама и хлопнула дверью.
— Вот вредина! — процедил папа и, заметив меня, возмутился: — Как, ты всё ещё здесь, хочешь, чтобы я тебя не взял завтра, так, что ли?
Я мигом вылетела из кухни.
Когда я принесла хлеб и вату, папа устанавливал на столе мясорубку. Рядом стояла бутылка с подсолнечным маслом и большие красные помидоры на противне.
Мы с папой накрошили хлеб и стали закладывать его в мясорубку. Папа завертел ручку, и на стол полезли сухие рассыпчатые червячки. Они тут же превращались в мелкую крошку.
— Нет, папа, ничего не выходит! — заметила я. — Это какие-то макароны!
— Вижу!
— А если мы добавим помидор?
— Да, пожалуй! Как это мы раньше не сообразили!
Сказано — сделано. Мы нарезали помидоры и перемешали их с хлебом. То, что получилось, пропустили через мясорубку. В этот раз хлебная крошка чередовалась с томатной пастой.
— Если плеснуть подсолнечного масла, дело пойдёт на лад! — решил папа.
Но от масла томатная паста осела на дно тарелки, а хлеб стал слипаться в комки.
— Получается всё что угодно, только не мамалыга, — огорчился папа. — Клёцки какие-то.
— Клёцки, конечно, а всё потому, что мы не добавили ваты.
Папа взглянул на меня с некоторым сомнением. Затем он распечатал пакет, оторвал ком ваты и сунул его в мясорубку. Когда ручка стала вращаться, вата намоталась на нож, и он напрочь заклинился. Как папа ни пыжился, ручка больше не проворачивалась ни вперёд, ни назад. Пришлось разобрать мясорубку.