Розмари открыла дверь и окна настежь, чтобы проветрить комнату, и, напевая, что-то, занялась уборкой. Когда комната смогла наконец удовлетворить ее чистотой, она поставила лилово-гвоздичные розы в кувшин рядом с принесенной корзиной со снедью.
Захватив с собой на веранду книгу «Сады Англии», Розмари расположилась там послушать жужжание пчел, чириканье ласточек и отдаленное постукивание дятла.
Солнце пригревало, Розмари неспешно перелистывала страницы, внимательно рассматривая каждый раскрашенный от руки дагерротип. Садоводы навязывают человеческие ценности дикой природе, прекрасно понимая, что природа должна в финале одержать верх. Садоводство — род тихого и стойкого мужества.
Когда Эшли прискакал, он слегка щелкнул поводьями над головой лошади, ослабил крепление привязанного к седлу костыля, затем, вынув здоровую ногу из стремени, перекинул ее через шею лошади, соскользнул по лошадиному боку и оперся одновременно на костыль и неповрежденную ногу.
— Как видите, я не совсем беспомощен.
Опираясь на костыль, он по-крабьи забрался по ступенькам в хижину.
Эшли давно не брился. Его штаны были перепачканы красной глиной.
Он бросил взгляд на розы.
— Сорт гвоздичный однодневный не годится для букетов. Лепестки опадают.
Розмари ответила:
— Должна ли я сожалеть, что срезала эти цветы?
Эшли тяжело плюхнулся в кресло и прислонил костыль к умывальнику.
— Прошу простить, Розмари. Сейчас я не в лучшей форме. Моисей сказал, Ретт вернулся. Должно стать полегче.
Розмари завязала ленты шляпки.
— В корзине вы найдете пекановый пирог. Надеюсь, он поднимет вам настроение.
— Розмари, пожалуйста, не уходите. Мне жаль, я вовсе не хотел прогонять вас.
Розмари немного поколебалась.
— Там еще зелень и кукурузная лепешка от Мамушки.
Эшли сказал:
— О, я неравнодушен к зелени с кукурузной лепешкой. Спасибо, Розмари. Не погостите ли еще немного? — Он помассировал подмышку, натертую костылем, — Вот уж никогда не думал… насколько удобно иметь две ноги.
— Эшли, вы пытались помочь, и мы благодарны за это.
Вы рисковали жизнью.
— Из-за меня погиб Уилл Бентин.
— Замолчите, майор Уилкс.
Эшли скривился.
— Розмари… дорогая, добрая Розмари, вы никогда не были противны самой себе. Вы никогда не молили Бога придать смелости положить всему этому конец и…
— Эшлн Уилкс! Надо ли напоминать, что мой муж покончил с собой?
Он уронил голову на грудь, закрыл лицо руками и застонал.
Розмари постучала ложкой о миску и сказала более мягким тоном:
— Отведайте. Это добавит железа в вашу кровь.
Эшли попробовал и буркнул:
— Вкус как у ржавого обруча от бочки.