Катерина горестно ухмыльнулась, и колючая слеза затопила глаза. Даже поминки прошли, девятидневные, — сначала по бабушке, потом по Володе, — все какие-то заботы, а теперь? Что она, плененная цепкой хандрой, будет делать теперь? — Валяться на диване от завтрака до ужина? Или заставлять себя заниматься домашними делами? Катерина окинула взглядом комнату. — А дел накопилось немало. Надо бы убрать раскиданные вещи, пропылесосить, да и стирки собралось достаточно. — Нет! Только не сегодня, — она повернулась на другой бок, упершись глазами в спинку дивана, не желая созерцать колющий глаза беспорядок. Ей снова вспомнилась бабушка. В памяти вдруг всплыл фрагмент детства, когда Софья Максимовна ее купала, расчесывала, заплетала тугие косички и все время норовила зацепить их в бараночку, чему Катерина противилась, уповая на старомодность прически.
— Бабуль, оставь мне прямые косички, — просила она. — А еще лучше, завяжи обычный хвостик. А то девочки во дворе опять будут называть меня клушей.
— Глупость какая! — говорила Софья Максимовна. — Почему клушей-то?
— Потому, что старая клуша, — объясняла семилетняя Катерина, сама не понимая смысла этого слова.
Странное дело происходило с ней. Потеряв одновременно бабушку и мужа, с которым она прожила уже пять лет, и строила планы на будущее, да и само оно, это будущее зависело от него, Катерина ловила себя на том, что больше тоскует по бабушке. Что именно она является для нее весомой потерей, а не Володя. И как ни стыдно ей было признаться самой себе, потеря мужа ассоциировалась у нее, прежде всего, со страхом перед предстоящими жизненными обстоятельствами.
Зазвонил городской телефон.
— Наверное Камушев, — подумала Катерина. Он чаще звонил по городскому, чем по мобильному.
Она сняла трубку.
— Алло! — Здравствуйте, Екатерина Леонидовна, как Вы посмотрите на то, если я сейчас к Вам подъеду? — спросил майор.
— Подъезжайте. — Равнодушно сказала Катерина, и, положив трубку, снова улеглась на диван.
Через минуту телефон зазвонил еще раз.
— Передумал, — ухмыльнулась Катерина, — ну и хорошо. — Ей сейчас не хотелось общаться с Камушевым. Она сняла трубку, однако на этот раз услышала голос Валеры Ларионова.
— Здравствуй, Катюша. Как у тебя со временем сегодня?
— Я совершенно свободна.
— Катюш, у папы поминки, — сорок дней, может приедешь?
— Уже сорок? — удивилась Катерина.
— Ну да!
— Конечно, приеду! — ответила она, обрадовавшись возможности избавиться от своего гнетущего одиночества. — А на кладбище ты еще не ездил?
— Пока только собираюсь.
— Я поеду с тобой. Ты сможешь подождать еще немного?