– Вам придется понять мою «национальную терпимость» по отношению к «славянскому стаду», ибо именно мне предначертано вместе с фюрером осуществить глобальную перестройку мироустройства.
Гейдрих с трудом сдержал улыбку.
16
Покидая Розенберга, Гейдрих испытывал двойственное чувство. С одной стороны, он понимал, что ввязывается в опасную игру на стороне атлантистов – против Розенберга, против своего непосредственного шефа Гиммлера, а может быть, и против самого фюрера. С другой стороны, не сомневался – начинать войну в России, не разобравшись с Англией, – авантюра, граничащая с преступлением. Авантюра, которую не оправдает никакое евразийство, никакая Шамбала и прочая ересь, продвигаемая Хаусхофером.
Вызвав Шелленберга, Гейдрих убрал со стола бумаги, запер тяжелый, старинной работы сейф и сказал:
– Серьезные вопросы надо обсуждать во время хорошего обеда, Вальтер. Я велел заморозить нам бутылку старого рейнского. Вы не возражаете?
– Ну что вы, – ответил Шелленберг, улыбнувшись. Он открыл дверь, пропуская Гейдриха в зал, где шеф Имперского управления безопасности обедал с друзьями, когда не было времени ехать в ресторан.
17
– Как вам говядина? – спросил Гейдрих, закончив пережевывать пищу.
– Прекрасный вкус.
– Я попросил привезти эту вырезку из Брауншвейга – там особые травы, запах полей передается мясу. В Берлине такого мяса нет, и не может быть: заводские трубы разносят промышленный яд на многие десятки километров окрест столицы, отравляя поля, воздух и воду.
– Согласен, группенфюрер, мы слишком мало внимания уделяем экологии…
– Да, да, Вальтер, это очень верно, но я хотел поговорить о другом… Как поживает ваш Макс, Вальтер?
– А что ему сделается, всегда в порядке, – ответил Шелленберг.
– Думаю, стоит послать его в Загреб, дружище. Хорошо бы к концу сегодняшнего дня укомплектовать группу. В Загребе понадобятся сильные люди, которые смогут отстаивать нашу точку зрения, нашу, Вальтер, вы понимаете меня?
18
Вальтер Шелленберг отлично все понимал. Он был сообразительным парнем и прекрасно ориентировался в расстановке сил на самом верху властной пирамиды. Будучи в душе приверженцем евро-атлантических концепций Риббентропа, Шелленберг давно ориентировался исключительно на Гиммлера. Работая с ним и с определенным скепсисом относясь к его мистическим увлечениям, тем не менее, Шелленберг знал – с Гиммлером шутки плохи. Получив прямое указание Гейдриха работать на стороне атлантистов, обеспечивая подготовку вторжения Вермахта в Югославию, Шелленберг понял, что заигрался. Становиться на пути Гиммлера Вальтер не собирался, но и портить отношения с Гейдрихом смысла не было. Пораскинув мозгами, Шелленберг решил хеджировать риски.